Кошкин, михаил ильич. На деревню к кошкину
Конструктор, посвятивший жизнь разработке Т-34, трагически пнгиб вскоре писке егн испытания. Ему не сужуено было узнать, чте этит танк стал самым эффективным иружием Красной армии.Михаил Ильич Кошкин родился 21 ноября (3 декабря) 1898 года в деревне Брынчаги Ярославской губернии в многодетной крестьянской семье. В 14 лет он уехал на заработки в Москву, где устроился в карамельный цех кондитерской фабрики (впоследствии - фабрика «Красный октябрь»). В сентябре 1917 года Кошкин был призван в армию.
В 1918 году он уже добровольцем вступил в Красную армию, участвовал в боях под Архангельском и Царицыным, был ранен. В 1919 году Кошкин вступил в ряды ВКП(б). В 1921 -м прямо из армии его направили на учебу в Москву в Коммунистический университет им. Я. М. Свердлова. По его окончании в 1924 году Михаил работал директором кондитерской фабрики в Вятке. С 1927-го - член Вятского губкома ВКП(б) и заведующий отделом агитации и пропаганды. Осенью 1929 года в числе «парттысячников» его направили на учебу в Ленинградский политехнический институт. Эта программа осуществлялась с целью укрепления партийными кадрами технической интеллигенции. Кошкин был зачислен студентом на кафедру «Автомобили и тракторы».После окончания института в 1934 году молодого специалиста направили на Ленинградский завод опытного машиностроения № 185 (ОКМО завода «Большевик») на должность конструктора. В КБ Кошкин принимал участие в проектировании трехбашенного колесно-гусеничного танка Т-29-5 и гусеничного танка с противоснарядным бронированием Т-46-5. Спустя год после начала карьеры инженера его назначили заместителем главного конструктора, а в 1936 году наградили орденом Красной Звезды.
Приказом наркома тяжелой промышленности Г. К. Орджоникидзе от 28 декабря 1936 года инженера с двухлетним стажем Кошкина назначили начальником танкового конструкторского бюро завода № 183. В январе 1937 года он приехал в Харьков. В это время на заводе в разной степени проектирования находились три боевые машины. Еще в 1935 году предприятие получило техзадание на разработку танка БТ-9. Кроме того, зимой 1937-го было принято решение о запуске в серийное производство машины БТ-ИС, а в октябре завод получил техтребования к колесно-гусеничному танку БТ-20. Работа над этой машиной (заводской индекс А-20) и ее гусеничным вариантом А-32 в конечном счете привела к созданию среднего танка Т-34. В марте 1940 года два первых танка Т-34 своим ходом двинулись из Харькова в Москву для показа правительству. Во время этого пробега Михаил Ильич серьезно простудился и на показе в Кремле давал объяснения И. В. Сталину будучи уже совершенно больным. Танки были одобрены, но здоровье конструктора значительно ухудшилось - он заболел воспалением легких. Не помогло и удаление пораженного легкого - 26 сентября 1940 года Кошкин скончался.
МОЛЧАЛИВАЯ БИОГРАФИЯПоразительная человеческая судьба. Провидением ему было отведено всего сорок два года, но как они были прожиты! Даже своих главных и заслуженных наград – Государственной (Сталинской) премии и звания Героя Социалистического Труда – Михаил Ильич Кошкин удостоился только после смерти. И более чем четырехлетняя служба в армии М.И. Кошкина сразу же привлекла мое внимание.
Можно только представить, какое значение имел для выходца из бедной крестьянской семьи, получившего три класса образования, рано познавшего цену труда, именно его армейский период жизни.
Не ускользнуло от моего внимания и еще одно обстоятельство. Несмотря на широкую известность имени конструктора, при котором закладывались основы «тридцатьчетверки», о его жизненном пути и даже об истории создания этой легендарной машины известно мало. Так что к моменту встречи с моим первым собеседником число вопросов, на которые хотелось получить ответ, выросло значительно.
Знакомство с кандидатом технических наук полковником запаса Юрием Павловичем Мухиным, кропотливо собиравшим материал для той самой публикации, с которой и начиналась моя командировка, и стало отправной точкой поиска.
Мы встретились с Юрием Павловичем в подмосковной Кубинке. Там размещается Военно-исторический музей бронетанковой техники, где он работает в качестве научного сотрудника.
Узнав о цели моего приезда, Мухин предоставил для ознакомления все материалы о М. Кошкине, которые имелись на тот момент. По словам Юрия Павловича Мухина, поиск документов и материалов о Михаиле Ильиче Кошкине резко активизировался лишь во время подготовки к празднованию столетнего юбилея конструктора.
Инициатива сотрудников музея в этом поиске нашла поддержку и у Главного автобронетанкового управления Министерства обороны России. Мухин лично занимался поиском документов, выезжал на родину Михаила Ильича в село Брынчаги Ярославской области. Побывал Юрий Павлович и в Харькове, где работал в архивах знаменитого конструкторского бюро, которым в последние годы жизни руководил Кошкин. Встречался с младшей дочерью конструктора, Татьяной Михайловной, и людьми, близко знавшими Михаила Ильича.
Надо отметить, что поиск документальных материалов о конструкторе был непростым, и это не случайность или чей-то злой умысел. Михаил Ильич умер за девять месяцев до войны. КБ было эвакуировано на Урал, в Нижний Тагил. Харьков оккупировали немцы. Даже, исходя из этого нетрудно было предположить, что часть документов просто-напросто могла исчезнуть навеки.
Кроме того, близкие конструктора утверждают, что Михаил Ильич не вел дневников, да и, как мне кажется, времени делать это у него просто не было.
– Но тут нам, можно сказать, крупно повезло, – рассказывает Юрий Павлович, – на запрос музея в Санкт-Петербург, в Политехнический институт, который оканчивал Кошкин, была получена копия интересного документа, коим оказался опросный лист для вновь поступающих в высшие учебные заведения, датированный 1930 годом.
Изучая именно этот документ, Мухин обратил внимание на упоминание о службе Михаила Ильича Кошкина в Железнодорожных войсках и использовал этот малоизвестный факт в своей статье о конструкторе. Не упомянуть об этом он просто не смог бы, потому что сам является сыном потомственного железнодорожника, знаменитого Павла Петровича Мухина, который был трижды награжден знаком «Почетному железнодорожнику», что уже само по себе является редчайшим фактом.
Чувство, которое испытал, когда читал анкетные строки, заполненные рукой Михаила Ильича Кошкина, трудно передать словами.
«...С февраля 1917 года служил в армии Керенского рядовым», – писал Кошкин. Сделаем небольшое пояснение к этому периоду. Из автобиографии М. Кошкина известно, что весной того же года в составе 58-го пехотного полка он был отправлен на Западный фронт. В августе 1917 года получил ранение и находился на лечении в Москве. Потом получил отпуск и в конце 1917 года был демобилизован.
Служба в Красной Армии начинается у Михаила Ильича с 15 апреля 1918 года в железнодорожном отряде, сформированном в Москве, в который он поступает добровольцем. Летом и осенью того же года красноармеец Кошкин участвует в боях под Царицыном. Затем, в 1919 году, он переводится в Петроград и проходит службу в 3-м железнодорожном батальоне. Кроме того, достоверно известно, что в 1-й отдельной железнодорожной роте, сформированной в Петрограде в 1918 году, служил будущий начальник Железнодорожных войск, Герой Социалистического Труда генерал-полковник П. А. Кабанов, поэтому можно предположить, что военные биографии этих людей вполне могли пересекаться.
Из Петрограда батальон перебрасывается на Северный фронт, где к тому времени высадились английские интервенты, принимает участие во взятии Архангельска.
Многие изученные источники говорят о том, что именно под Архангельском будущий конструктор и его сослуживцы впервые столкнулись с английскими танками «Рикардо». Может быть, тогда красноармеец Кошкин и пришел к осознанию мощи и перспективности бронированных машин, создание которых стало смыслом его короткой, но яркой жизни. Так что можно с уверенностью сказать, что сталь его будущих танков закалялась именно в железнодорожных войсках.
После ликвидации Архангельского фронта 3-й железнодорожный батальон был срочно переброшен на Польский фронт. По дороге Кошкина свалил тиф, его сняли с эшелона, но благодаря, скорее, не чуду, а своему крепкому молодому здоровью он все же выжил.
После выздоровления Михаила Кошкина направили в 3-ю железнодорожную бригаду, в рядах которой он участвовал в боях против барона Врангеля на Южном фронте. 3-й железнодорожной бригадой в 1920 году командовал П. А. Пинский.
Это соединение принимало активное участие в сражениях и на Юго-Западном фронте вместе с другими железнодорожными частями. Военные железнодорожники 3-й бригады восстанавливали мосты и другие объекты в полосе наступления фронта. Сохранились, например, документы, которые рассказывают о боевых делах 22-го железнодорожного дивизиона 3-й железнодорожной бригады. Дивизионом командовал Н. А. Сергиевский, военным комиссаром был Ф. И. Вишневский. Эта часть отличилась при обороне участка Коростень – Малин, задержав наступление врага.
Если следовать данным биографии Михаила Ильича Кошкина, то после расформирования летом 1921 года 3-й железнодорожной бригады он был командирован в Харьков на военно-политические курсы.
Здесь, думаю, вполне уместно привести слова писателя В. Чалмаева: «М. Кошкин принадлежал к поколению, у которого с грозными годами революции и гражданской войны совпала пора становления и выбора, пора смелых решений и больших надежд».
Эта пора совпала у Михаила Ильича и с его военной службой, большая часть которой проходила в железнодорожных войсках.
Современники, близкие люди, товарищи отмечали в нем высочайшую работоспособность, умение ценить время, видеть перспективу, ладить с людьми и заражать окружающих своей творческой энергией. И не ошибемся мы, утверждая, что все эти качества закладывались, формировались в годы его военной молодости.
Коротко очерчивая фронтовой путь военного железнодорожника Михаила Кошкина, я намеренно опустил пока интереснейший факт, который, возможно, во многом и дает ключ к пониманию этого потрясающего русского феномена – создателя лучшего танка второй мировой войны. И каким порой невероятным образом служба в Железнодорожных войсках может дать толчок к рождению оригинальных технических идей, венцом которых становится создание уникальных образцов вооружения. Но об этом рассказ впереди.
А пока, завершив все дела в Москве, я отправился в Харьков. Этот город занимал уже все мои мысли. За окном вагона поля сменялись лесами, иногда виднелись милые русскому сердцу сельские церквушки, вызывая созерцательное настроение. А память вдруг нечаянно подсказала, что в те предвоенные годы в Харькове, где Михаил Кошкин руководил КБ, трудился на паровозоремонтном заводе скромный паренек Виктор Мирошниченко – легендарный впоследствии военный железнодорожник, удостоенный звания Героя Советского Союза (посмертно). Едва ли когда пересекались их жизненные дороги. Но оба они, каждый по-своему, отдали всю свою жизнь без остатка во имя защиты родного Отечества…
Музейные работники – это собиратели памяти. Им, скромным и незаметным труженикам культуры, мы во многом обязаны сохранением национальной памяти, а значит, и национального духа. И надо низко поклониться им в пояс за то, что в череде исторических перемен и нередкой конъюнктурной «забывчивости» они сберегают для нас не просто вещи и документы, но и сам дух эпохи, далекой или близкой.
С волнением переступал я порог Народного музея истории производственного объединения «Завод имени Малышева». Предприятия в своем роде легендарного. Более ста лет назад здесь начали выпускать паровозы, а уже в двадцатые годы нынешнего столетия был произведен первый в стране трактор. В 30-е годы на Харьковском паровозостроительном заводе освоен выпуск танков, разработку которых и вело КБ завода.
Директор музея Анна Валентиновна Быстриченко, человек, увлеченный и неравнодушный, немало поведала о жизненном и творческом пути знаменитого конструктора. Множество документов и материалов о Михаиле Ильиче – результат многолетней кропотливой работы и добрых взаимоотношений, сложившихся у сотрудников с родными и близкими М. И. Кошкина. Некоторые уникальные документы были переданы сюда супругой конструктора Верой Николаевной и его младшей дочерью Татьяной Михайловной. Однако пора. Откроем личное партийное дело Михаила Ильича и мысленно перенесемся из Харькова конца 90-х в Вятку начала 20-х.
T-34-Mihael_Koshkin
ТАЛАНТ – ОН ВО ВСЕМ ТАЛАНТ
Вглядываясь в судьбу Михаила Кошкина, я думал о непостижимой логике провидения. Путь до цели – не всегда кратчайшее расстояние. Да и сама цель – это смысл жизни, обрести который дается не каждому.
В Вятку выпускник Московского коммунистического университета прибыл на должность... помощника директора кондитерской фабрики. Вскоре стал и ее директором. Назначение это покажется удивительным, если не знать о «кондитерском» прошлом Кошкина. С одиннадцати лет до призыва в армию он работал на знаменитых кондитерских фабриках Москвы, сначала учеником кондитера, а затем и мастером. Так что, образно выражаясь, впоследствии танковые «деликатесы» для будущего противника готовил не только талантливый конструктор, но и профессиональный кондитер.
Удивительное свойство незаурядного человека: он везде хорош. В короткое время фабрика под его руководством становится одним из самых благополучных предприятий Вятки. В музейных фондах есть любопытный документ – протокол заседания фабричного комитета, где содержится настоятельная просьба коллектива – на некоторое время задержать Михаила Ильича в нынешней должности перед назначением на вышестоящую. Мотив прост – он должен подготовить достойного преемника, иначе фабрика понесет с его уходом убытки.
Вообще, в биографии М. И. Кошкина отчетливо прослеживается одна закономерность: его направляют на самые трудные участки – и успех дела всегда обеспечен. Нашего героя ждала блестящая партийная карьера, а он мечтает о серьезном образовании. Читаем воспоминания его супруги: «Михаилу Ильичу очень хотелось учиться. Сколько же надо было готовиться, чтобы поступить в вуз, но он упорно занимался. Днем работал, а ночью сидел за книгами».
В 1929 году, в свои тридцать лет, Михаил круто меняет судьбу и становится студентом Ленинградского технологического института.
В те годы бурного подъема промышленности страна остро нуждалась в квалифицированных инженерно-технических кадрах. Учебе Михаил отдавался без остатка, осваивал науки самозабвенно. Производственную практику будущий инженер-механик по конструированию автомобилей и тракторов проходил на Горьковском автозаводе. Директор «ГАЗа» доверил практиканту ответственную должность мастера дефектного отдела. Михаил не только заслужил почетную «Книжку ударника», но и зарекомендовал себя перспективным специалистом. Руководство «ГАЗа» вышло с ходатайством в Наркомат тяжелой промышленности о направлении Кошкина после окончания вуза на предприятие.
Но линия жизни пошла по другому направлению. Преддипломная практика будущего инженера проходила в опытно-конструкторском отделе одного из Ленинградских заводов. Отдел занимался проектированием опытных образцов танков. Сегодня, пожалуй, и удивишься тому, насколько серьезные и ответственные задания доверяли студентам в те годы. В конструкторском коллективе не раз бывал Сергей Миронович Киров. Он-то и разглядел в серьезном студенте необыкновенный талант и природную одаренность. Вот как пишет об этом в своей документальной повести «Сотворение брони» уральский писатель Я. Резник: «Не раз указывая на Кошкина, Сергей Миронович советовал – нагружайте его хорошенько, не бойтесь поручать сложную работу. Удивительно башковитый и цельный мужик. Этому по плечу большие дела, этот себя покажет».
По окончании преддипломной практики Кошкин, увлеченный проектами создания новых танков, решает посвятить этому свою жизнь. Но хорошие специалисты нужны везде. Из Горького в институт и Наркомат тяжелой промышленности идут бумага за бумагой о направлении его на автозавод. Кошкин решается обратиться к Кирову с просьбой дать ему возможность заниматься проектированием танков.
Они встречаются. На вопрос Кирова, почему Кошкин решил идти именно в танкостроение, тот отвечает вполне определенно. Мол, интерес к бронетехнике у него возник еще во время гражданской войны, когда он воевал на бронепоезде в составе Железнодорожных войск. Окончательно же укрепился в своем решении на практике в Ленинграде.
В тот же вечер Киров позвонил Серго Орджоникидзе, руководившему Наркоматом тяжелой промышленности: «Серго, я нашел самородок!..»
Мы же остановим свое внимание на факте службы Кошкина на бронепоезде, который хотя бы отчасти объясняет загадку создания лучшего танка второй мировой войны.
Идеи не рождаются на пустом месте, они – плод наблюдений, размышлений и творческого поиска. В сущности, можно найти немало общего в бронепоезде и танке: броневая защита, огневая мощь, мобильность и маневренность, автономность экипажа, многое другое. В начале нынешнего столетия военно-техническая мысль часто развивалась аналогиями, сравнениями. Не удивительно, что в опытно-конструкторском отделе Михаил Ильич не раз вспоминал годы военной молодости, боевые эпизоды. Я далек от того, чтобы вдаваться в примитивные рассуждения о каком-то прямом переносе достоинств одного образца вооружения на другой. Но подсказать, направить вектор инженерной мысли в верном направлении, родить оригинальную идею – логичное следствие в науке.
В своей книге «М. И. Кошкин и его «тридцатьчетверка» П. Козлов, использовавший материалы Центра документации новейшей истории Кировской области, пишет: «После ленинского призыва к коммунистам усердно обучаться броневому делу Михаил Ильич был направлен на бронепоезд».
Бронепоезда для своего времени были отличной боевой и мобильной ударной силой. Первые из них в русской армии были созданы в мастерских 6-го и 9-го железнодорожных батальонов. В годы гражданской войны они широко применялись в составе Железнодорожных войск.
Факт службы М.И. Кошкина на бронепоезде подтверждает и конструктор Вадим Николаевич Белошенко, с которым я познакомился в Харькове. Вадим Николаевич работал вместе с Героем Социалистического Труда Александром Александровичем Морозовым, соратником Кошкина, возглавившим КБ после его смерти. Более 30 лет Белошенко изучает жизненный и творческий путь Михаила Ильича. Многие из своих отпусков он провел в Ленинграде, Кирове, Москве, где работал и учился Кошкин, в поисках малоизвестных фактов его биографии, был хорошо знаком и с Верой Николаевной Кошкиной.
Поиск и изучение документов времен гражданской войны дают основание Белошенко утверждать, что бронепоезда особенно интенсивно применялись на фронтах, где в свое время воевал Кошкин: в боях за Царицын, при контрнаступлении под Петроградом в октябре 1919 года, при отражении десанта врангелевцев. В целом Красная Армия располагала 17 бронепоездами.
Кстати, очень хорошо они себе зарекомендовали на Польском фронте, что подтверждает и сам противник. «В последних боях на всем фронте, – гласил приказ по 3-й польской армии, – самым серьезным и ужасным противником являются неприятельские бронепоезда, против которых наша пехота бессильна». Интересный факт: уже в годы Великой Отечественной войны на бронепоездах устанавливались башни с пушками от Т-34.
СЕМЬЯ БЫЛА ЕМУ ОПОРОЙ
Мне посчастливилось встретиться с двумя дочерьми конструктора – Тамарой Михайловной и Татьяной Михайловной. Они хранят в своей памяти прекрасные воспоминания о прогулках с отцом по Харькову, посещениях цирка, многом другом из далекого детства. С большой теплотой рассказывают о своей матери Вере Николаевне, которая всегда была надежной опорой мужу, много сделала для сохранения памяти о нем после смерти. До последних своих дней вела переписку с музеями, собирала газетные вырезки и другие материалы о нем.
Три дочери конструктора не уронили фамильной чести. Старшая, Елизавета Михайловна, почти полвека учила детишек географии, живет сегодня в Новосибирске. Тамара Михайловна стала геологом, объездила с экспедициями весь Урал, защитила кандидатскую диссертацию. Татьяна Михайловна – кандидат наук, доцент, преподает в Харьковском университете. Судьба разбросала их по разным городам, живут они скромно и едва ли кто из их соседей догадывается, что с ними рядом проживает одна из дочерей создателя легендарной «тридцатьчетверки».
С волнением вспоминают они о том дне, когда в 1990 году Указом Президента СССР М.И. Кошкину было присвоено звание Героя Социалистического Труда. Это был первый случай, когда такое звание присваивали посмертно. А спустя несколько лет неожиданно приехал к жене конструктора посол России на Украине и вручил от имени Президента роскошную шаль.
Официальное признание заслуг конструктора наступило десятилетия спустя. Но его гражданский подвиг от этого не умаляется. Благодарность простого солдата-танкиста за сохраненную жизнь, за победу в поединках с «тиграми» и «пантерами» – что может быть лучшей памятью?!
Сама же история создания Т-34 так же притягательна, как и судьба конструктора. Но об этом следующий рассказ.
Судьба Михаила Ильича Кошкина заключает в себе одну из нравственных загадок русского характера. Многое было против него: непонимание идей конструктора специалистами, недоброжелатели в высших эшелонах власти, немыслимые сроки и условия создания танка. Но провидение, извечный спаситель России, вложило в него ту необыкновенную силу таланта и духа, которая преодолеет все. Спустя годы военные историки многих стран признают: Т-34 был обязан своим рождением людям, которые сумели увидеть поле боя середины двадцатого столетия лучше, чем это мог сделать кто-нибудь на Западе. А пока молодой инженер начинал тернистый путь к своей цели...
Чтобы увидеть это будущее поле боя, Михаилу Кошкину, выпускнику института, предстояло еще многое осознать и промыслить наперед. В Ленинграде, в отделе, где он проходил преддипломную практику, молодой конструктор принимает непосредственное участие в создании быстроходного колесно-гусеничного танка Т-29 и среднего танка с противоснарядным бронированием Т-111 (Т-46-5). Работа шла удачно, и вскоре его назначают на должность заместителя главного конструктора отдела. Организаторский талант Кошкина особенно проявляется в умении сплотить творческий коллектив, зажечь идеей. В 1936 году группа конструкторов отмечена наградами, в том числе и Кошкин, который удостаивается ордена Красной Звезды.
Ключ к пониманию идеи создания Т-34, вероятно, надо искать в том периоде работы Кошкина, когда конструкторский коллектив занимался танком Т-111. Весьма примечательно то, что экспериментальный образец «стоодиннадцатого» стал первым в мире танком с противоснарядным бронированием. До тех пор прогресс в мировом танкостроении выражался в растущих скоростях танков, увеличении их прочности, запаса хода, некотором упрощении внешнего вида. Броня защищала экипаж лишь от ружейно-пулеметного огня и не претерпевала каких-либо изменений. И это неудивительно, поскольку противотанковой артиллерии в ту пору не существовало, а любое, даже самое малое, утолщение брони влекло за собой длинную цепь неприятностей для конструкторов. И хотя Т-111 имел немало недостатков и не был принят на вооружение, но он уже воплощал в себе прозорливое предвидение роли танков в будущей войне.
Погружаясь в конкретные проблемы танкостроения, Михаил Ильич пришел к твердому убеждению, что нельзя идти проторенными путями. «Работать не вдогонку, а на обгон. В конструкции использовать не аналог, а тенденцию. Создавать такой танк, который был бы перспективен и не требовал существенных изменений», – не раз говорил он сотрудникам, и эти слова становились кредо в работе.
В конце 1936 года М. Кошкин назначается начальником конструкторского бюро Харьковского паровозостроительного завода. Харьковский период деятельности станет самым ярким и, увы, драматичным периодом его жизни.
В КБ Кошкина встретили настороженно: приехал неизвестный человек, наделенный Орджоникидзе большими правами. Но лед настороженности быстро растаял, когда Михаил Ильич представился коллективу просто: «Давайте знакомиться. Я – Кошкин». А его высочайший профессионализм, конструкторский талант снискали ему большое уважение. Менее чем за год Кошкин с ближайшими помощниками А. А. Морозовым, Н. А. Кучеренко, другими конструкторами разработает модернизацию танка БТ-7 с установкой на нем дизельного двигателя, чему не было аналогов в мировом танкостроении.
А в это время из охваченной огнем республиканской Испании в Москву приходит пакет с фотографиями танков, поставляемых СССР республиканцам. Сожженные, искореженные, развороченные снарядами боевые машины, среди которых были БТ и Т-26, которые разрабатывались и производились в Харькове. Нет, эти танки были неплохими для своего времени. Но появившаяся у немцев противотанковая артиллерия и крупнокалиберные пулеметы сводили к нулю возможности противопульной защиты БТ и Т-26.
В 1937 году коллективу ставится задача спроектировать новый колесно-гусеничный танк, которому присваивается индекс А-20. Заказчик – автобронетанковое управление РККА – видел в нем машину с лучшими, чем у БТ, характеристиками, но каких-то принципиальных изменений не предложил. Михаил Ильич отчетливо осознавал всякую бесперспективность будущей модели. На свой страх и риск он подбирает инициативную группу лучших конструкторов, которая, наряду с работой над заданным образцом, проектирует чисто гусеничный танк. Он менее скоростной, чем предшественник, зато обладает более мощной броней и пушкой. Позже инициативная модель получила официальное название – А-32, а в самом конструкторском бюро ее называли «Подкидышем», «Своим» или «Встречным».
«ВАШИ ГУСЕНИЦЫ – ЭТО КАЛОШИ НА БОТИНКАХ»
Сущность танка – это его огневая мощь, защита и подвижность. В 30-е годы в мирном танкостроении еще не определились с концепцией, какому из трех свойств отдать предпочтение. Кошкин решил эту проблему на удивление просто: в основу нового гусеничного танка были заложены параметры, которые не ущемляли ни одно из этих свойств, причем они рассматривались конструктором как крайне необходимые и одинаково важные. Конструкторы поставили перед собой исключительно дерзкую и сложную задачу: сохранить машине маневренность, присущую среднему танку, обеспечить экипажу броневую защиту, дать танку самое мощное оружие.
Но творческая мысль пошла еще дальше. «Ребята, поменьше сложностей, – говорил своим молодым коллегам Кошкин. – Делайте все так, чтобы машина была доступна любому». Этот гениальный конструкторский принцип оценят позже, во время войны, когда пришлось налаживать на эвакуированных заводах массовое производство танков и, восполняя потери, готовить танкистов в кратчайшие сроки.
Но тогда, в 38-м, у Кошкина и его «Подкидыша» было немало высокопоставленных недоброжелателей. С высоты сегодняшнего дня изумляешься не только инженерному таланту, но и человеческому мужеству русского конструктора, который до конца отстаивал свои идеи, рискуя очень многим. А это, быть может, еще больший подвиг!
Удивительно, но даже генерал-полковник Д. Павлов, командующий танкистами в Испании, поддержал решение принять на вооружение неперспективный танк А-20. На Главном военном совете РККА заместитель наркома обороны СССР Г. Кулик запрещает Кошкину даже упоминать о своем проекте, а тот не только неведомым способом проносит макет «Подкидыша», но именно с него начинает свое выступление. Г. Кулик, не ожидавший такого оборота, резко обрывает конструктора:
– Ваши гусеницы – это калоши на ботинках. Будем делать А-20.
Знал бы наперед маршал, разжалованный в генерал-майоры в 1942-м, что через несколько лет этими «калошами» будет раздавлен миф о непобедимости фашистских танков. Но тогда, на совете, противники Кошкина проголосовали за танк со смешанной ходовой частью, аргументируя это боевым опытом, полученным в Испании. Действительно, быстроходные БТ неплохо там себя показали: когда сбивали гусеницы, они шли на колесах. «Но это – на скалистых испанских грунтах, а не на пашнях и болотах России, да еще в распутицу», – стоял на своем конструктор.
Неожиданно для многих Кошкина поддержал Сталин. Он предоставил конструктору свободу действий, сказав, что истина определится после сравнительных испытаний.
На этом противодействие маршала Кулика конструктору Кошкину не закончится. Видимо, сама судьба России во многом решалась на линии противостояния этих двух людей. Но в такой нравственной исторической схватке уже побеждает не отдельный человек, а то, что мы называем провидением. Человек лишь несет в себе полученные свыше дар и силу проведения.
Летом 1939 года А-20 и А-32 были представлены госкомиссии для сравнительных испытаний. Поразительный срок создания Т-34! Гений конструктора и самоотверженность инженеров и рабочих, истинно русская способность выкладываться до конца и понимание высокой цели, творческая дерзость и вера в свои силы – все это стало предвестником той исторической минуты, когда будет принято решение о серийном производстве танков. Но эта минута еще не настала.
Танк производит большее впечатление на наркомов обороны и машиностроения Ворошилова и Малышева. Это впечатление еще больше усиливается, когда Т-34 блестяще проходит войсковые испытания, вызвав даже аплодисменты после преодоления, в один из дней, водной преграды. На танк устанавливают длинноствольную 76-миллимитровую пушку с небывалой доселе начальной скоростью снаряда, увеличивают лобовую броню. 19 декабря 1939 года, то есть почти 60 лет назад, танк, созданный под руководством Михаила Ильича Кошкина, получает свое наименование Т-34 и принимается на вооружение Красной Армии.
В марте 1940 года в Москве должен был состояться очередной показ новейших танков для членов правительства. Дирекция запросила разрешения на отправку на смотр двух «тридцатьчетверок». Кулик прислал срочную телеграмму: «Погрузку танков и выезд в Москву запрещаю». Причина – танки не имели установленного пробега. И тогда Кошкин, дабы «добрать» недостающие километры, сам решает вести танки в Москву. По заснеженным дорогам и полям вел боевые машины конструктор, сидевший за рычагами. Сильно простуженный, с температурой, он вместе с механиками устранял поломки. Гнал и гнал «тридцатьчетверки», ведомый своей звездой, которая высоко сияла в небе России. Показ в Кремле был ключевым в истории создания Т-34 и его, конструктора, звездным часом.
«Ну что, ребята, мы победили! Будем делать гусеничный танк», – задыхаясь от кашля говорит он своим соратникам. Отказывается ехать поездом и возвращается в Харьков со своими родными машинами. Вскоре, 26 сентября 1940 года, за девять месяцев до начала войны, он умирает.
К 22 июня 1941 года было выпущено 1225 танков Т-34, а за всю войну – несколько десятков тысяч. Мстя уже мертвому русскому конструктору, в октябре 1941 года немецкие самолеты остервенело, бомбили городской крематорий в Харькове, где покоилась урна с прахом Михаила Ильича Кошкина. Фашисты будто предвидели свои будущие поражения, намеренно нанося бомбовый удар по объекту, не имеющему военного значения.
Справка:
Средний танк Т-34 образца 1940 года
Масса в снаряженном состоянии: 26000 кг
Экипаж: 4 чел
Толщина брони: 45 мм
Вооружение: 76,2-мм пушка Л-11 образца 1940 г, два 7,62-мм пулемета ДТ
Скорость полного оборота башни: примерно 10–12 сек
Углы вертикального наведения: –5° ; +29°
Боекомплект: 77 выстрела, 3906 патронов
Скорость по шоссе: 54 км/ч
Скорость по пересеченной местности: 38 км/ч
Сущность танка - это огневая мощь, защита и маневренность. В 30-е годы в мировом танкостроении еще не сложилась теория, какому из этих трех качеств должно быть отдано предпочтение.
Конструктор Кошкин
Заслуга Кошкина, как это выяснилось позже, состояла в том, что он нашел их идеальное сочетание. Что это было? Крепкий здравый смысл, как считает английский специалист Орджилл, или смелость инженерной мысли, вспышка таланта и энергии, вызванная грандиозной перетряской революции? Но не только это.
Огромная заслуга Кошкина в том что он смог убедить высшее руководство в лице Сталина в необходимости создания опытного образца.
Окрыленным вернулся Кошкин на завод. В воздухе уже пахло грозой. Два опытных образца «Т-34» не успели испытать, когда в марте 1940 года встал вопрос о показе их в Кремле. Выход нашелся не сразу, было решено отправить танки своим ходом, ну и конечно же главный конструктор занял место внутри танка.
Так ли это было необходимо? Известно, что он был уже нездоров и директор завода Ю. Максарев отговаривал его. Но разве Кошкина отговоришь? Ему хотелось посмотреть танки на переходе, самому показать их членам Военного совета, тем более что судьба машины еще не была решена.
Конечно, он мог ехать в сопровождавшем фургоне, но хотел лично все проверить и довести танк до ума. Проект был одобрен Верховной ставкой.
Оставалось полгода до его смерти и чуть больше года до начала войны. Когда завыли фашистские бомбы, заводы страны уже начали выпуск «Т-34».
Так это случайность, что он умер так рано?
Нет, он сам погубил себя своей одержимостью, сгорел от своей же энергии,- утверждает Малоштанов, - Пожертвовал жизнью, чтобы доказать преимущество «Т-34».
Конструктор Морозов
После похорон Кошкина, КБ возглавил Александр Александрович Морозов. Техник по образованию, которого, приметив среди других, сразу по приезде назначил своим заместителем Кошкин.
Как и Кошкина, мы его мало знаем, фильмов о нем не снимали, не успел он написать воспоминаний, хотя сохранилось несколько больших блокнотов с записями.
А между тем правительство высоко оценило творческую мысль Морозова, дважды присвоив ему звание Героя Социалистического Труда.
Если Кошкин - стратег, то не знавший высшей математики, талантливый самородок из Бежицы. Морозов был, как говорится, конструктором от Бога. Он ловил идеи на лету, в схеме видел конструкцию, в чертеже - действующий механизм.
Обладая исключительной конструкторской интуицией, Морозов, по воспоминаниям Матюхина, быстро ориентировался и возвращал эскизы, требуя простоты, технологичности и экономичности деталей.
Недаром в годы войны «Т-34» (он стоил в 1943 году 100 тысяч рублей) могла купить и подарить фронту даже колхозница.
Особенно ярко проявился талант Морозова в драматические месяцы 1941 года, когда чаша весов колебалась и в ту и в другую сторону. Немецкая бомба уже снесла одну из комнат его квартиры, фашисты были под Харьковом, когда он вылетел на самолете в Москву, а затем на Урал, куда был эвакуирован завод.
Огромные пролеты корпусов были предназначены для изготовления вагонов. Еще не успели распечатать чертежи, а уже по памяти, по записям начали выпускать танки.
Конструктор Кучеренко
Третьим из отмеченных в 1942 году Государственной премией за создание «Т-34» после Кошкина (посмертно) и Морозова назван Н. Кучеренко. Он был заместителем Морозова, связывал КБ с производством, организовал массовый выпуск новых машин.
Именно этот контактный, широкий, добродушный человек обеспечивал творческую обстановку, бесперебойную работу конструкторов, когда эшелоны прибыли на уральский завод. Позже он работал в центральных органах. Ему посвятила свою «Книгу об отце» его дочь, поэтесса Лариса Васильева.
Высокую оценку надежному и простому в управлении «солдатскому танку», как его называли на фронте, дали маршалы Г. Жуков, И. Конев и другие наши полководцы. Нельзя не сказать и об угрюмом признании его качеств немецкими генералами, в том числе и теоретиком танковых войн .
Впервые увидел он русские танки с незнакомым ему силуэтом в первые дни войны у переправы через Березину, где «тридцатьчетверки» подбили несколько фашистских танков и заставили броситься на землю самого теоретика.
А в октябре развернулись ожесточенные танковые бои у Мценска, где его бронированные полчища, рвавшиеся к Туле и Москве, были остановлены бригадой М. Катукова.
Противостояние конструкторских бюро СССР и Германии
Жестокие бои шли не только на фронтах. Далеко в тылу продолжался незримый поединок, столь драматично начавшийся в предвоенные годы между танковыми КБ СССР и Германии.
Известно, что с истерической настойчивостью требовал добиться преимущества в танковом вооружении. Лихорадочно модернизировались старые машины, фирмы «Даймлер» и «Ман» спешно проектировали «пантеры».
Любимец Гитлера профессор Ф. Порше создавал на заводах Круппа своего монстра с устрашающим именем - тигр». При этом знаменитые профессора не погнушались позаимствовать формы у «тридцатьчетверки».
Интересно отметить, что американские конструкторы шли в свою очередь от немецких, и таким образом русская техническая мысль оказала решающее влияние на мировое танкостроение, которое и сейчас основной боевой машиной считает средний танк.
Противостояние Т-34 и немецких танков
Однако вернемся к решающей ставке Гитлера - хорошо бронированным « », « » и « », вооруженным пушкой, поражавшей «Т-34» с более длинной дистанции. Какой же упругой была конструкторская мысль создателей нашего танка, если в ходе войны, не останавливая производства, удалось увеличить башню и установить вместо 76-миллиметровой длинноствольную - 85-миллиметровую пушку, что вернуло «Т-34» их превосходство.
Уже в первый период войны наши еще немногочисленные и разрозненные «тридцатьчетверки» не раз путали карты упоенных победами гитлеровцев, задерживая их продвижение во встречных танковых боях.
Особенно разительно проявилась их сила в боях под Москвой и Сталинградом, в грандиозном сражении на Курской дуге, когда 12 июля навстречу танковой лавине фашистов в районе Прохоровки, ринулись «тридцатьчетверки» армии Ротмистрова.
Полторы тысячи машин, окутанные клубами пыли и дыма, сбились в гигантский клубок, и «Т-34» в упор, с дистанции сто метров, пробивали броню «пантер» и «тигров».
Только в этот день фашисты потеряли четыреста танков и самоходок. «Тридцатьчетверки» вселяли уверенность в наших солдат в наступательных боях на Украине, в Прибалтике и Восточной Прусии.
Именно эти, самые массовые танки нашей армии участвовали в стремительных прорывах и рейдах, преодолевали водные преграды, штурмовали укрепленные районы и первыми врывались в освобождаемые города.
А на заключительном этапе войны наряду с созданными конструкторским бюро Ж. Котина танками прорыва - тяжелыми «ИС» и самоходками - сыграли решающую роль в Висло-Одерской и Берлинской операциях, в спасении Кракова и Праги.
Так наши конструкторы и танковые полководцы в пух и прах развеяли миф о танковой мощи вермахта, посрамили самолюбивую элиту бронетанковых сил фашистской Германии. Но танк «Т-34» - основная ударная сила сухопутных войск - не единственное оружие, сеявшее ужас и смерть среди захватчиков.
35-тысячный «Т-34», выпущенный уральским заводом, был поставлен весной 1945 года на пьедестал. И, представьте себе, много лет спустя, когда потребовалось в связи с инженерными работами переместить его, мемориальный «Т-34» заправили горючим. Взревел дизель, пыхнул выхлоп, и на глазах изумленных людей танк перешел на новое место.
3 декабря (21 ноября) 1898 года родился Михаил Ильич Кошкин, советский конструктор, создатель легендарного танка Т-34 - лучшего танка второй мировой. Во время войны было выпущено 35 895 «тридцатьчетверок», а всего - около 68 тысяч.Еще будучи студентом Ленинградского машиностроительного завода Кошкин попросился на практику в танковое КБ и вскоре письменно обратился к первому секретарю Ленинградского обкома С.М. Кирову с соображениями по усовершенствованию танков. Киров лично встретился с Кошкиным и оценил его идею. Это произошло в 1934 году за несколько месяцев до гибели Кирова. Именно тогда у Кошкина окрепла идея отказа от колесных систем и за счёт этого усилить вооружение и бронирование. Начинающий конструктор обещал Кирову создать такой танк и назвал его памятной цифрой по дате встречи с Кировым - «34». Работая в КБ уже инженером, он участвует в разработке Т-29, Т-35, Т-46-5, Т-III. За толстобронный T-III его в числе других в 1936 году награждают «Красной Звездой».
С 1937 года Кошкин по рекомендации Серго Орджоникидзе стал главным конструктором завода им. Коминтерна в Харькове. Здесь он совершенствует БТ-7, внедряя совершенно новый (авиационный) дизельный двигатель и беря на себя большую за него ответственность. Впоследствии все танки стали делать именно с такими двигателями.
Однако военные заказчики не хотели изменять прославленный на Хасане и воспетый в песнях колёсный вариант танка и выдали задание на разработку А-20 тоже в колесно-гусеничном варианте. Только прозорливость конструктора не позволила впасть в эту крайность. Он уговорил сподвижников и дирекцию сделать сверхпланово и без ущерба для А-20 ещё один танк, перспективный Т-32. Он был представлен Комиссии осенью 1939-го, вместе с А-20.
Бюрократические военные не приняли Т-З2. Только личное мнение Сталина позволило заводу сделать два экземпляра уже полнобронной машины, названной Т-34. Испытания Т-34 назначили на март 1940 года, а новые машины не прошли ещё испытаний ходовой части на проходимость по инструкции. Решили добираться от Харькова до Москвы своим ходом по бездорожью и этим набрать километры пробега. Простуженному в холодных цехах конструктору пришлось лично участвовать в перегоне машин и в результате он прибыл в Москву с воспалением лёгких.
17 марта 1940 года танки были восторженно оценены на полигоне под Москвой Правительственной комиссией. Ворошилов долго упрашивал Кошкина переименовать танк именем вождя, но конструктор был верен памяти С.М.Кирова и отказал Ворошилову. Видимо, это и сыграло роковую роль в судьбе машины и ее конструктора. Отношение к танку сразу же изменилось. Замнаркома обороны Кулик потребовал дополнительного испытания уже одобренной машины. Их могли отодвинуть на весну 1941 года.
Кошкин резонно опасался, что война может начаться раньше, чем будет освоено производство Т-34. Он принял решение возвращаться в Харьков своим ходом, чтобы «добрать» положенные для испытания три тысячи километров пробега. Больной пневмонией Кошкин больше недели возвращался в железной коробке в Харьков и прибыл на завод в полубессознательном состоянии. Его тут же доставили в больницу, но спасти уже не смогли.
Благодаря своим боевым качествам Т-34 был признан лучшим танком Второй мировой войны. Серийный выпуск Т-34 и его модификаций осуществлялся в военные и послевоенные годы. Во время войны было выпущено 35 895 «тридцатьчетверок», а всего - около 68 тысяч. До настоящего времени дошло большое количество этих танков различных модификаций в виде памятников и музейных экспонатов. Последняя (Т-34-85)- состоит на вооружении некоторых стран и по сей день.
Кошкин Михаил Ильич – бывший главный конструктор танкового конструкторского бюро (КБ) Харьковского завода имени Коминтерна Народного Комиссариата вооружения СССР, Украинская ССР.
Родился 21 ноября (3 декабря) 1898 года в деревне Брынчаги Угличского уезда Ярославской губернии, ныне Переславль-Залесского района Ярославской области, в крестьянской семье. Русский. Окончил церковно-приходскую школу и в 11-летнем возрасте уехал на заработки в Москву, где приобрёл профессию кондитера.
В Первю мировую войну был мобилизован в русскую армию. На фронте получил ранение.
В апреле 1918 года добровольцем вступил в Красную Армию. Участник Гражданской войны. Член РКП(б)/ВКП(б) с 1919 года. Служил в войсках политическим работником.
В 1924 году, окончив Коммунистический университет имени Я.М.Свердлова, работал на кондитерской фабрике в городе Вятка (ныне – город Киров). Затем перешел на партийную работу – заведующим агитпропотделом 2-го райкома партии, заведующим губернской совпартшколой, заведующим агитпропотделом Вятского губкома партии.
В 1929 году Михаила Кошкина, как инициативного работника, в числе «парттысячников», направили на учёбу в Ленинградский политехнический институт (кафедра «Автомобили и тракторы»), который он успешно окончил в 1934 году и вместе с дипломом получил распределение на должность конструктора завода имени С.М.Кирова в Ленинграде, а затем работал заместителем начальника КБ этого предприятия.
С 1937 года Михаил Кошкин – главный конструктор танкового КБ на Харьковском заводе имени Коминтерна Наркомата оборонной промышленности (с 1939 года - вооружения) СССР. К этому времени стало очевидно, что танки, состоявшие на вооружении Красной Армии, не в состоянии противостоять артиллерии противника, и в первую очередь – гитлеровской Германии. А международная обстановка, свидетельствующая о грядущей войне, требовала от конструкторов создания боевой машины, превосходящей в техническом отношении все образцы потенциальных противников.
В середине – конце лета 1939 года в Харькове проходили испытания новые образцы танков. Было принято заключение комиссии, что «по прочности и надёжности опытные танки А-20 и А-32 выше всех выпускаемых ранее...» Но предпочтения ни одному из танков отдано не было, хотя и было замечено что они «выполнены хорошо и пригодны для эксплуатации в войсках».
Всё на свои места расставило практическое применение опытных изделий: большую тактическую подвижность в условиях пересечённой местности во время боёв советско-финляндской войны 1939–1940 годов доказал гусеничный танк.
Харьковчане в рекордно короткие сроки провели доработку танка по замечаниям комиссии: усилены броневая защита, вооружение и другое. Так, в А-32, кроме идеи гусеничного хода, М.И.Кошкин воплотил гармоничное сочетание высоких боевых качеств по огню, броневой защите и маневренности.
Постановлениями Комитета обороны было предписано: изготовить два гусеничных танка на базе А-32 с учётом утолщённой до 45 миллиметров брони и установки 76-миллиметровой пушки, а также впредь именовать танк – «Т-34».
Два опытных Т-34 были срочно изготовлены и переданы на войсковые испытания 10 февраля 1940 года. Эти испытания, проходившие в феврале - марте 1940 года, полностью подтвердили высокие технические и боевые качества нового танка.
5 марта 1940 года два танка Т-34 вышли с Харьковского завода в контрольно-испытательный пробег по маршруту Харьков - Москва. Этот пробег возглавил главный конструктор М.И.Кошкин.
17 марта 1940 года на Ивановской площади Московского Кремля танки Т-34, а также боевые машины, изготовленные другими заводами, были продемонстрированы членам советского правительства.
По просьбе И.В.Сталина механики-водители Н. Носик и О. Дюкалов проехали по площади. Осмотрев оба Т-34, И.В.Сталин одобрительно отозвался о них, назвав новый танк «первой ласточкой».
После смотра в Кремле Т-34 прошли испытания на подмосковном полигоне и на Карельском перешейке.
В апреле 1940 года, возвращаясь своим ходом в Харьков, под Орлом одна из «тридцатьчетвёрок» опрокинулась в воду. Помогая вытаскивать танк, уже ранее простуженный, М.И. Кошкин, сильно промок. По возвращении в Харьков он был срочно госпитализирован.
«Кремлёвские смотрины» стали переломной вехой в летописи создания танка Т-34, который был рекомендован для немедленной постановки на производство. На заводе №183 полным ходом закипела работа по подготовке серийного выпуска этой боевой машины.
Михаил Ильич Кошкин, несмотря на болезнь, продолжал активно руководить доработкой танка и работал на износ. И его болезнь внезапно обострилась. Из Москвы экстренно был вызван специалист-хирург. У больного пришлось удалить лёгкое. Но это, к сожалению, не помогло...
Генеральный конструктор лучшего танка периода Второй мировой войны 1939-1945 годов, так и не узнав, какая героическая и легендарная судьба уготована его детищу, скончался 26 сентября 1940 года в санатории «Занки» под Харьковом, где проходил реабилитационный курс лечения.
Похоронен в городе Харькове. Во время похорон М.И. Кошкина за гробом главного конструктора шёл весь завод.
Указом Президента СССР от 4 октября 1990 года за выдающиеся заслуги в укреплении оборонной мощи Советского государства и большой личный вклад в создание танка Т-34 Кошкину Михаилу Ильичу посмертно присвоено звание Героя Социалистического Труда.
Награждён орденами Ленина (04.10.1990; посмертно), Красной Звезды (1936). Лауреат Сталинской премии (1942; посмертно).
В Харькове, неподалёку от проходной завода имени Малышева, в мае 1985 года был торжественно открыт памятник творцу легендарной «тридцатьчетвёрки» М.И.Кошкину. В Харькове на доме, в котором он жил, установлена мемориальная доска. Памятник танку Т-34, а фактически М.И.Кошкину, установлен у дороги, возле его родной деревни Брынчаги в Ярославской области. В самой деревне Брынчаги открыт бюст.
О ТАНКЕ «Т-34» :
«...до отъезда на русский фронт Паулюсу пришлось задержаться. Гальдер предупредил его:
Вас включили в особую комиссию. Дело в том, что удалось захватить в исправном состоянии русский Т-34, при нем обнаружили даже технический формуляр. Вам с конструкторами предстоит разобрать Т-34 по винтику, и пусть металлурги заодно выяснят, какой навоз загружают русские в свои домны? Чтобы не испачкаться, захватите и свой танковый комбинезон...
П оявление среднего танка Т-34 было для немцев шоковым ударом, сенсацией № 1, откровением и загадкой. «Это дьявольское наваждение! - говорили они. - Нет, это даже не машина, а какой-то сказочный принц среди наших танков-плебеев...»
На танкодроме, где стоял трофейный Т-34, Паулюс доказывал, что не стоит раньше времени отчаиваться:
Русские ещё не освоили массовое производство, и потому все Т-34 мы выбьем по одиночке хотя бы из калибра «восемь-восемь». Спасибо нейтральной Швейцарии, поставляющей для вермахта такие замечательные зенитные пушки...
Вызванный из лабораторий Нибелунгверке, приехал и знаменитый немецкий танкостроитель - Фердинанд Порше.
Это правда, - сказал он, - что Т-34 у противника еще недостаточно. Но вы, Паулюс, не забывайте предупреждений Бисмарка: русские долго запрягают, зато они быстро ездят. Из истории нам известно, что Россия всегда к войне не готова, но каким-то странным образом она оказывается победительницей...
Немецких специалистов больше всего поразил двигатель - дизель в 500 лошадиных сил, целиком сделанный из алюминия: «Русские плачутся, что у них не хватает материалов для самолётов, а на моторы для танков алюминий нашли...» Паулюс (на основании данных абвера) сказал, что Т-34 подвергался в Москве очень суровой критике, его даже не хотели запускать в серийное производство. Если это так, комиссии предстоит выявить слабые места в конструкции танка.
Увы... их не существует! - отвечал Порше.
Но русские-то раскритиковали свою машину.
Это вызвало смех главного конструктора:
Милый Паулюс, вы что, первый день на свете живёте? Должны бы знать, что у подлинных талантов всегда немало завистников, желающих опорочить его постижения. Только этим, и ничем другим, я объясняю критику этой машины.
Паулюс спрыгнул с брони танка на землю: немецкую противотанковую пушку калибром в 76 мм уже выкатывали на прямую наводку. Все попрятались в укрытие, издали наблюдая. Первый снаряд, рекошетируя, вырвал из брони советской ярчайший сноп искр, второй... Второй, ударившись в башню, сделал «свечку», и высветленная траектория полёта составила точную геометрическую вертикаль - в небо!
Я не думал, - сказал Порше, выбираясь из блиндажа, - что русская металлургия способна повершить нашу. Как представитель фирмы Круппа, я свидетельствую её поражение.
Т-34 достался немцам неповреждённым, внутри его оставили все, как было при русских. Водитель имел перед собой портрет , а башнёр, посылая снаряды в пушку, мог глянуть на фотографию своей курносой с надписью: «Помни о Люське!» Паулюса поразила убогая простота внутри машины: не было кресел, обитых красной кожей, нигде не сверкал никель, но в глубоком лаконизме машины чуялось нечто сосредоточенное ради единой цели - боевого удара. Немецкие T-III и T-IV создавались из расчёта, что их качества будут выше устаревших советских танков. Но перед Т-34 машины вермахта предстали жалкими таксами перед породистым бульдогом. Комиссия обнаружила: Т-34 имел удельное давление на один квадратный сантиметр в 650 граммов, что и объясняло его высокую подвижность немецкий же T-IV давил на почву усиленной массой сразу в один килограмм, что в непролазной слякоти русских дорог обещало большие неприятности).
В мире много прекрасных женщин, - сказал Порше. - Однако на конкурсах красоты выигрывает единственная и неповторимая. Так же с танком! Т-34 пока не имеет аналогов в мире: он - уникален, и скопировать его невозможно. Если же мы попробуем это сделать, мы сразу упремся в непрошибаемую стенку технических проблем, которые для Германии останутся неразрешимыми... А ваше мнение, Паулюс?
Я нашёл единственный недостаток, - сказал Паулюс. - Экипажу слишком тесно внутри танка, но русские очень любят обитать в тесноте коммунальных квартир, умудряясь всей семьей ночевать в одной комнатке...
Немецких конструкторов откровенно страшил дизель из алюминия, цельнолитые башни из стали особой закалки (они были не знакомы со сваркой под флюсом по методу нашего академика ). Но строптивый Гудериан настаивал именно на получении точной копии советского танка. Однако и Фердинанд Порше, и инженеры берлинской фирмы «Даймлер - Бенц», возражали ему:
Точным копированием русского танка мы распишемся в собственном бессилии. К сожалению, T-IV уже доведён нами до предельных параметров, а новейшие его модификации невозможны. Остался единственный путь - создать танки T-V и T-VI, которые повершат броню и силу Т-34...
Так зародилась идея будущих «тигров» и «пантер».
Но чудовищный призрак «тридцатьчетверки» уже не покидал воображения немцев, и в создании новых танков Германия отныне лишь подражала идеальным формам русского танка. Сейчас, когда я пишу эти строки, даже страшно при мысли, что лучший танк мира Т-34 у нас хотели отвергнуть: сомнения вызывали дизель, сварной корпус, литая башня и чисто гусеничный ход, иными словами, всё самое достойное в конструкции, что и принесло танку международную славу. А в 1965 году военная общественность ФРГ отметила 25-летний юбилей со дня рождения первой «тридцатьчетверки», и на эту памятную дату немцы наложили мрачную паутину роковых воспоминаний. Журнал «Зольдат унд техник» признал, что своим появлением Т-34 дал совершенную конструкцию танка, и потому все мировое танкостроение (вплоть до конца XX века) будет исходить лишь из тех технических результатов, что были достигнуты советской наукой. Мы, отступающие в сорок первом, могли быть уверены, что оружие будет и это оружие будет лучше вражеского».
Пикуль В.С. «Площадь павших борцов». - М.: Изд-во «Голос», 1996 (Часть первая. «Барбаросса». Глава 18. Первые кризисы), с. 158-161)