Мое мнение о сталине кратко. Три мнения о сталине
Первую и очень ясную оценку личности Сталина дал Владимир Ильич Ленин в своем "Письме к съезду". Во-первых, он отмечал, что враждебные отношения Сталина и Троцкого ведут к расколу внутри партии, а во-вторых, отмечал особую жестокость и нетерпимость Сталина по отношению к своим товарищам по партии. Также Ленин предостерегал, что Сталина не стоит приближать к власти.
Противник Сталина Лев Давыдович Троцкий в своей книге "Сталин" давал свою оценку личности Иосифа Сталина.
К рассказу о личности самого Сталина Троцкий подошел весьма скрупулезно.
Непременно стоит отметить два обстоятельства: книга документирована, к тому же автор добросовестно старается оценить источники, которыми пользуется. Именно работа Троцкого послужила отправной базой для большинства авторов, характеризующих личность Сталина.
Но, вопреки распространенным заблуждениям, Сталин не выглядит у Троцкого параноидальным злодеем. Он акцентирует внимание на формировании личности юного Сталина (широко используя мемуары друзей), показывает, что привлекло нелюдимого семинариста в лагерь революционеров, пытается понять и раскрыть побудительные мотивы тех или иных поступков и решений героя своей книги.
После смерти Сталина 3 марта 1953 года на него посыпалось всё больше отрицательных оценок. Впервые с критикой Сталина и сталинизма выступил Никита Сергеевич Хрущёв на знаменитом ХХ съезде ЦК КПСС в 1956-ом году. Хрущев обращался к характеристике Сталина со стороны Ленина, отмечал также его излишнюю грубость и нетерпимость. Также Хрущев отмечает, что Сталин изменил делу Ленина. Никита Сергеевич Хрущев отмечает, что на XIII съезде партии, проходившем вскоре после смерти В.И. Ленина, его письма были доведены до сведения делегаций. В результате обсуждения этих документов было признано целесообразным оставить Сталина на посту генсека, с тем, однако, чтобы он учел критику со стороны В.И. Ленина и сделал из нее все необходимые выводы.
Таким образом, Хрущев открыто обличает Сталина не только в том, что он поступился принципами Социализма, но и в тех проблемах, которые возникли в Советском Союзе.
В течение многих лет складывалось много различных оценок личности Сталина. Историк Александр Шубин в своей книге выделяет четыре основных направления в этих оценках: "Образы Сталина можно разделить на положительные и отрицательные, коммунистические (левые) и антикоммунистические (правые). Получается четыре основных мифа: правый сталинизм, характерный для державников (Сталин возродил "нормальный порядок", Российскую империю, разгромил революционеров, сепаратистов и внешних врагов, повёл страну по пути прогресса); левый сталинизм (Сталин - верный ученик Маркса и Ленина, созидатель социализма, разгромивший антисоветские заговоры и фашизм); правый антисталинизм, характерный для либералов и сторонников "белой идеи" (Сталин - создатель тоталитарной империи, где все люди, по сути, стали "зеками", убийца до 100 миллионов людей), левый антисталинизм, характерный для троцкистов и "детей XX съезда" (Сталин - враг дела Ленина, предатель, погубивший революцию и революционеров)". Сам же Шубин не относит себя ни к одной из сторон и выступает с позиций объективности, таким образом, к четырём перечисленным оценкам можно добавить и пятую - объективистскую
Образование в СССР тоталитарного государства, обоснованное в трудах большинства западных историков, а также в российской исторической науке 90-х годов ХХ в., описывается следующим образом. Закладка основ тоталитаризма началась еще при В.И. Ленине. Все многообразие хозяйственной, социальной, политической и культурной жизни России стало приводиться к единому образцу (унифицироваться) в первые же месяцы после захвата большевиками власти. «Кавалерийская атака на капитал» и национализация земли создали условия для подрыва института частной собственности, который является основой гражданского общества. Небольшое отступление в сторону экономической свободы, сделанное в годы НЭПа, было заранее обречено из-за наличия в стране всеохватного управленческого аппарата. Чиновники, воспитанные на коммунистической идеологии, готовы были в любой момент свергнуть НЭП. В политической сфере большевистская монополия на власть не пошатнулась и в годы НЭПа. Напротив, именно в первые годы после Гражданской войны были окончательно ликвидированы все ростки российской многопартийности. В самой правящей партии резолюцией Х съезда РКП(б) «О единстве», принятой по инициативе В.И. Ленина, устанавливались единомыслие и железная дисциплина. Уже при Ленине государственное насилие утвердилось как универсальное средство решения стоящих перед властью проблем. Остался и репрессивный аппарат. НКВД унаследовал и развил все традиции ВЧК. В ленинском наследии важное место занимало утверждение господства одной идеологии. В первые месяцы после Октябрьской революции с закрытием небольшевистских газет коммунисты монополизировали право на массовую информацию. В начале НЭПа созданием Главлита, высылкой инакомыслящей интеллигенции и т. п. правящая партия поставила под свой контроль всю сферу просвещения. Таким образом, утверждают сторонники этой концепции, – фундамент тоталитарного государства был заложен в России Лениным, а сталинский режим стал органическим продолжением ленинской революции. Сталин довел до логического завершения то, что было начато при Ленине.
Интересно, что этот подход историков-антикоммунистов полностью совпадает с оценкой роли Сталина в период его правления и соответствует лозунгу того времени: «Сталин – это Ленин сегодня!».
Иная точка зрения на роль Сталина и созданное им государство сформировалась в советской историографии после ХХ съезда КПСС и была реанимирована во второй половине 80-х, во времена «перестройки». Сторонники этой оценки (Р. Медведев) утверждают, что Октябрьская революция и ленинский план построения социализма, начавший воплощаться в 20-е годы, должны были в итоге привести к созданию в стране справедливого социалистического общества, целью которого было постоянное повышение благосостояния всех граждан. Однако, узурпировав власть, Сталин предал идеалы Октября, сформировал в стране культ своей личности, нарушил ленинские нормы внутрипартийной и общественной жизни, сделав ставку на террор и насилие. Не случайно во второй половине 50-х – начале 60-х годов появился лозунг: «Назад к Ленину!».
В настоящее время в историко-публицистической литературе авторами из так называемого «патриотического» лагеря (В. Кожинов) выдвинута новая оценка деятельности Сталина. По их мнению, В.И. Ленин ради интересов мировой революции разрушил Российскую империю, которая с отпадением Польши, Финляндии и Прибалтики потеряла значительные территории. К власти вместе с Лениным пришли его ближайшие соратники – революционеры еврейской национальности (Л.Д. Троцкий, Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев, Я.М. Свердлов и др.), которые ликвидировали многовековой уклад российской жизни, превратив русское население в бесправные массы. Сталин, же, напротив, был патриотом и державником. Он физически уничтожил «ленинскую гвардию», установил в стране режим, по духу близкий к монархическому, и, вернув утраченные территории, воссоздал империю.
Моя оценка Сталина
Часто товарищи спрашивают – какую оценку вы даете Сталину? Это ставит меня в трудное положение, потому что невозможно односложно давать характеристику Сталину. Это фигура сложная по натуре, и сложный путь был у него в партии и государстве. В разные периоды он выглядел по-разному: то выпячивая положительные стороны своего характера, то, наоборот, в других условиях, отрицательные черты брали верх. В этом смысле характеристику Сталину, данную Лениным в так называемом «завещании», надо считать абсолютно правильной и точной, подтвержденной всеми последующими событиями.
Я подчеркиваю – правильность сейчас, потому что, во-первых, когда мы познакомились с «завещанием» Ленина, внутренне мы не вполне готовы были к такой оценке, были убеждены, что Ленин не во всем был прав в личной характеристике Сталина.
Когда теперь пытаешься дать Сталину характеристику и определить свое отношение к нему, попадаешь в весьма трудное положение.
Первое. Как фактически я относился к нему в те или другие периоды истории нашей партии, ранние периоды, скажем, до 1934 г.? Я не только разделял политическую линию партии, в определении которой Сталин играл большую роль, но и в методах, и в тактике работы был согласен с ним, хотя в отдельные моменты бывали у него срывы, которые мы замечали, но такие срывы были редки, поэтому не портили общего отношения и доверия. Я ему полностью доверял.
Отношения стали меняться в худшую сторону после убийства Кирова, в годы необоснованных массовых репрессий против ленинских кадров и их окружения, и вообще против широких масс народа в 1936–1940 гг.
Теперь на многие вопросы я имею другой взгляд, потому что в то время очень много фактов, документов, которые освещали деятельность Сталина, мы не знали. Подлинные документы о фактах репрессий нам не рассылались. Нам присылали только лишь те документы, как теперь стало ясно, которые было выгодно разослать, чтобы в желаемом духе настроить нас. Рассылались, например, протоколы допросов видных товарищей, в которых те признавались в совершенно невероятных преступлениях, которые и в голову никому не могли прийти, а они подписывались под ними. Сталин так и говорил: «Невероятно, но факт – они сами это признают». Сталин позже, стараясь придать более правдивый характер показаниям, рассылал протоколы допросов, где на каждой странице стояла подпись обвиняемого, чтобы, как он говорил, «исключить фальсификацию и подлог».
Например, дела военных: Тухачевского, Уборевича, Якира и других. Как-то не в обычном порядке на заседании Политбюро, а в кабинете у Сталина, куда нас, членов Политбюро пригласили, Сталин стал излагать сообщение, что по данным НКВД эти военные руководители являются немецкими шпионами, и стал зачитывать какие-то места из документов. Затем он добавил, что у него были сомнения, насколько правильно сообщение НКВД, но они рассеялись после того, как недавно было получено сообщение от чехословацкого президента Бенеша, что их разведка имеет данные через свою агентуру в немецкой разведке, что перечисленные военные руководители завербованы немцами.
Это было невероятным. Но не все были поражены – видно было, что это сообщение предварительно обсуждалось Сталиным с Ворошиловым как с наркомом обороны, потому что он не удивился, не возражал, сомнений не высказывал.
Я сказал Сталину: «Уборевича я очень хорошо лично знаю, других также знаю, но Уборевича лучше всех. Это не только отличный военный, но и честнейший, преданный партии и государству человек. Уборевич много рассказывал мне о своем пребывании в Германии, в немецком штабе для повышения своей квалификации. Да, он высказывал высокую оценку генералу фон Секту, говорил, что многому научился у немцев, с точки зрения военной науки и техники, методов ведения войны. Будучи уже здесь, он все делал для того, чтобы перевооружить нашу армию, переучить ее для новых методов ведения войны. Я исключаю, что он мог быть завербованным, мог быть шпионом. Да и зачем ему быть шпионом, занимая такое положение в нашем государстве, в наших Вооруженных Силах, имея такое прошлое в гражданской войне?»
Сталин же стал доказывать, что именно тогда, когда Уборевич был в германском штабе на обучении, он и был завербован немцами. Об этом говорят данные, которыми располагает НКВД. Правда, он сказал, что эти данные подлежат проверке. «Мы в состав суда, – сказал Сталин, – включим только военных людей, которые понимают дело, и они разберутся, что правда и что нет». Во главе был поставлен Буденный. Там был и Блюхер. Я не помню, кого еще назвал Сталин.
Нас несколько успокоило сообщение о том, что военные люди будут разбираться в этом деле и, возможно, обвинения отпадут.
Я работал на периферии и не был знаком со многими фактами периода Гражданской войны и начала 1920-х гг., которые сегодня нам известны. А дело было в следующем. Сталин и работавшие с ним Ворошилов, Буденный, Егоров, Кулик, Щаденко, Мехлис, Тюленев, Тимошенко, Афанасенко и другие занимали позицию против военспецов в армии, то есть против привлечения в армию на командно-штабные должности бывших офицеров царской армии.
Когда Сталин был в Царицыне, членами Военного совета были Ворошилов и Буденный. Они изгоняли спецов из армии, многих расстреливали. Правда, в их числе попадались и настоящие изменники, но вместе с ними гибли и невинные люди. Были попытки жаловаться Ленину, который был на стороне привлечения военспецов, так как большинство из них работало добросовестно.
Я не знал о конфликте между Сталиным и Конной армией, с одной стороны, и командующим Западным фронтом Тухачевским, который вел наступление на Варшаву, с другой стороны.
Дело было в том, что в самый острый момент Политбюро ЦК под руководством Ленина решило в ходе наступления на Варшаву для поддержки левого фланга Тухачевского ввести Конную армию. Сталин, будучи с Конной армией, был против этого решения и не дал приказа об исполнении решения Политбюро.
ЦК настаивал на своем решении. Сталин упорствовал. Он вынужден был выехать в Москву. На комиссии ЦК разбирались эти разногласия, где столкнулись Тухачевский и Сталин. Прошло около недели – время было упущено.
Не зная всего этого, я был крайне удивлен, что военный суд подтвердил «факты» их шпионской деятельности, и Тухачевский, Уборевич, Якир были казнены, конечно, с согласия Сталина.
В реабилитации этих товарищей Ворошилов активного участия не принимал, но и не выступал с возражениями. Открыто и Буденный не высказался, хотя он был председателем суда.
Ворошилов и Буденный позже, даже в 1960 г., считали, что решения их суда были обоснованны. Как-то в беседе с Артемом Ивановичем Микояном Буденный сказал: «Зря мы их реабилитировали». Потом, когда Ворошилов был уже на пенсии, я пришел к нему на день рождения. Они с Буденным опять стали возмущаться пересмотром процесса над военными лидерами. «Говорят, они не были врагами, – возбужденно шумел Буденный. – Но ты же помнишь, как они призывали нас убрать из армии?» И Ворошилов ему поддакивал. Вот такое у них было понимание вредительства, оказывается.
Мне казалось, что те катастрофические срывы характера Сталина, которые имели место в годы репрессий, уже никогда не повторятся, что одержанная победа в Великой Отечественной войне, великий авторитет нашей страны в этот период, страны, которую до этого мало знали, – все это приведет к тому, что Сталин встанет на путь социалистической демократии, скажем, как это было в 20-х годах.
Но этого не случилось. Конечно, не повторилось то, что было в 1937–1938 гг., это невозможно было теперь. Но сильную тревогу вызывало у меня непонимание мотивов его поведения. Конечно, я старался догадаться, чем это вызвано, какие цели он преследует. Но это были только догадки, для меня неубедительные. Поэтому я не имел твердого мнения. Например, после победы в Великой Отечественной войне Сталин вдруг стал добиваться ареста и осуждения, на этот раз не смертной казни, как это было бы в 1938 г., а тюремного заключения министра авиационной промышленности Шахурина (при этом непонятна роль Маленкова, курировавшего эту промышленность), который всю войну в целом работал хорошо, добросовестно, авиационной промышленностью руководил неплохо, понимал дело. (Я, например, считаю, что неприлично было со стороны авиаконструктора Яковлева не найти добрых слов в адрес Шахурина в своих воспоминаниях. Яковлев даже не счел нужным отметить, что Шахурин был неправильно репрессирован и затем реабилитирован.)
Та же судьба постигла командующего Военно-воздушными силами главного маршала авиации Новикова, который почти всю войну успешно командовал, бывал на фронтах, где происходили важнейшие события, больше, чем в центре.
Был арестован также заведующий Отделом авиационной промышленности ЦК, коммунист, инженер Григорян, которого я лично плохо знал, но Маленков его очень ценил, и Григорян был его правой рукой по руководству авиационной промышленностью всю войну.
То же случилось с маршалом артиллерии Яковлевым. Всю войну он возглавлял ГАУ (Главное артиллерийское управление) и отвечал за все снабжение фронта вооружением, кроме танков и авиации. Он с февраля 1942 г. был назначен по ГКО моим заместителем по снабжению фронта вооружением, поскольку эта обязанность была возложена на меня как на члена ГКО. Мне было хорошо с ним работать – с двух слов понимал он, о чем идет речь, мало, но точно и ясно говорил, был хозяином своего слова. Человек независимый, он не поддерживал одних командующих фронтом за счет других. Он часто бывал в ГКО и в Ставке со мной вместе и отдельно, и никогда я не слышал, чтобы он получал замечания от Сталина. Сталин был доволен его работой, его поведением.
Какая же нужна была мотивировка и причина для их ареста?
Шахурина обвинили в том, что он поставлял самолеты, еще недоработанные, а Новиков принимал их в таком виде и направлял на фронт, что Сталин посчитал вредительством, что Яковлев сразу же после начала войны принял партию в 40 или 50 новых противотанковых орудий, не вполне доведенных, с тем, чтобы обучить войска управлению ими и провести войсковые испытания.
Эти факты действительно имели место. Но это было единственно правильным решением со стороны этих товарищей. Если бы в войну новые самолеты подвергались бы тщательной доработке, строго по программе, то фронт не получал бы столько самолетов, сколько требовалось. Ведь факт, что теперь, много лет спустя после войны, когда время позволяет, два-три года проходят, прежде чем готовый самолет будет принят на вооружение и пущен в серию. Тогда же нельзя было терять время!
Военные правы, когда даже к отличным машинам предъявляют требования, чтобы самолет был лучше. Например, самолет МиГ-19 – лучший самолет. Настолько был хороший, что правительством было принято решение приступить к серийному производству после многих споров с военными. Но все же, военные продолжали принимать изготовленные самолеты с оговорками, что в дальнейшем нужно устранить некоторые дефекты и самолет улучшить. Словом, несколько тысяч этих самолетов было сделано. Поступили на вооружение в армию. Но военные не дали на это согласия, и не было принято решения правительства о принятии этих самолетов на вооружение. А фактически самолет был на вооружении.
Вскоре был создан новый самолет МиГ-21, а МиГ-19 мы отдали китайцам. Дали им всю документацию и помогли построить завод. МиГ-19 у них быстро пошел. Они до сих пор, вот уже более десятка лет, продолжают этот самолет производить, продают его Пакистану. И Пакистан очень доволен этим самолетом. Теперь, через много лет, говорят, что против нынешних американских «фантомов» этот самолет больше подходил бы, чем МиГ-21.
И, возвращаясь опять к упомянутым выше товарищам, я твердо прихожу к мысли, что у них действительно могли быть какие-то недостатки в работе, но не было никаких оснований говорить, что они сознательно вредили. Даже если не принять их подход, считать его отрицательным, можно было им дать отставку, снять с постов, в крайнем случае, понизить в звании, но не арестовывать.
И еще об одном следует сказать. В то время Сталин добился ареста и отдачи под суд маршала Кулика и генерала Гордова. Последнего я лично не знал, а Кулика хорошо знал. Но Гордова очень хвалил Хрущев, который был членом Военного совета Сталинградского фронта. Причина их ареста нам была не ясна. Но помнится, как будто Кулик где-то сказал, что воевали и победили они, военные, а не те, кто стоит у власти.
Кулик совершил серьезный проступок в 1941 г., когда командовал на Карельском перешейке. Когда немцы блокировали Ленинград, Кулик имел возможность отправить туда одну-две дивизии на помощь Ленинграду, чтобы сохранить железную дорогу от захвата немцами. Военный совет фронта просил его об этом, но он отказал, считая, что это «не его участок». Но не этот факт Сталин поставил ему в вину.
Кулик и Гордов были расстреляны после войны. Это меня поразило очень. Зачем их было расстреливать? Если Кулик был неграмотен, плохо подготовлен, то винить надо было не его, что он попал на такую высокую должность, а винить надо было того, кто его поставил на нее. Лично он не был ни врагом, ни бесчестным человеком. Все-таки был на фронте всю войну. И на Гражданской войне был. Надо было его разжаловать из маршалов, но не расстреливать.
Видимо, Сталин и с Жуковым расправился бы. Но настолько был высок авторитет Георгия Константиновича Жукова, что Сталин побоялся это сделать и отослал его командующим в Уральский военный округ, подальше от всех, то есть, по существу, в изоляцию.
Некоторые товарищи говорят, что те, кто работал вместе со Сталиным эти годы, даже будучи с ним не согласны, со страху все выполняли, все поддерживали его, а когда его не стало, «расхрабрились» и стали все взваливать на Сталина, как будто сами ни при чем.
Надо сказать, что все, кто работал со Сталиным в руководстве партии, несут ту или иную долю ответственности. Не одинаковую, конечно, тем более не одинаковую со Сталиным. Но критикующие нас частично правы.
Такая большая власть была сосредоточена в руках Сталина, что он имел возможность преподнести вопрос в таком виде, в каком он хотел, не доводя до нас полной и правдивой информации. Это теперь доказано. Мы многого не знали…
Из книги Асы шпионажа автора Даллес АлленГлава 9 ОЦЕНКА РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЙ ИНФОРМАЦИИ Работа самого хорошего офицера разведки и способных агентов может оказаться бесполезной, если там, куда поступает их информация, ее используют неправильно, или же она приходит с опозданием, и уж тем более если ее оценивают
Из книги Воспоминание о развитии моего ума и характера автора Дарвин Чарльз РобертОценка моих умственных способностей Итак, я перечислил все изданные мною книги, и поскольку они были вехами моей жизни, мне мало что еще остается сказать. Я не усматриваю какого-либо изменения и состоянии моего ума за последние тридцать лет, за исключением одного пункта, о
Из книги Так было автора Микоян Анастас ИвановичГлава 44. Моя оценка Сталина Часто товарищи спрашивают, какую оценку вы даете Сталину? Это ставит меня в трудное положение, потому что невозможно односложно давать характеристику Сталину. Это фигура сложная по натуре, и сложный путь был у него в партии и государстве. В
Из книги Изобретение театра автора Розовский Марк ГригорьевичСтолкновение, а затем – оценка Столкновение – это логичное продолжение встречного поиска. Зрелище испытывает постоянную потребность во взаимоперекрестных столкновениях своих персонажей, но вся прелесть театра в том, что к этим столкновениям их приводят
Из книги Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)] автора Добрынин Анатолий ФёдоровичОценка администрацией Буша деятельности М.Горбачева Итак, Горбачев, осуществляя политику реформ и нового мышления, делал во внешней политике основную ставку на сотрудничество с США. В этом, собственно говоря, не было ничего предосудительного. Я сам, будучи послом,
Из книги Великий Мао. «Гений и злодейство» автора Галенович Юрий МихайловичПосмертная оценка Сталина и Мао Цзэдун Хрущев вспоминал: «На XX съезде КПСС мы осудили Сталина за его эксцессы, за то, что он произвольно репрессировал миллионы честных людей, и за его единоличное правление, которое нарушало принципы коллективного руководства. Сначала Мао
Из книги Жены шахматных королей автора Гик Евгений Яковлевич Из книги Брюс автора Филимон Александр НиколаевичОценка артиллерии ч. Витвортом Следует отметить также, что в эти первые годы войны генерал-фельдцейхмейстер еще не имел штаба, не было и канцелярии, и во многих случаях Я. В. Брюс вынужден был лично вести переписку по Артиллерийскому приказу. К примеру, отвечая на письмо
Из книги Я выжил в Сталинграде. Катастрофа на Волге автора Видер ЙоахимОценка обстановки Зейдлицем 22 ноября Паулюс со своим непосредственным штабом, который первое время все еще оставался в Нижне-Чирской, был доставлен на самолете в начавший обрисовываться «котел», с тем чтобы разбить свой новый командный пункт вблизи железнодорожной
Из книги Гений «Фокке-Вульфа». Великий Курт Танк автора Анцелиович Леонид ЛипмановичТрезвая оценка Курт сидит в своем маленьком скромно обставленном кабинете. На рабочем столе много папок с секретными документами. Поздний вечер. Плотные шторы на окнах не пропускают наружу свет большой настольной лампы. Строгое требование затемнения - идет война, и
Из книги Давид Юм автора Нарский Игорь Сергеевич3. Юм «спасает» причинность. Оценка его учения о каузальных связях Но теперь перед нами третья проблема Юма. Она была существенна для него, потому что в отличие от Беркли он, как мы знаем, не собирался полностью разрушать гносеологические основы науки. Британской
Из книги Записки питерского бухарца автора Саидов ГолибАвторитетная оценка Худенькая, небольшого росточка Зинаида Сергеевна, работающая в моечном цеху, опоздала на работу. Зная её, как ответственного и пунктуального работника, меня это крайне удивило. И вот что удалось выведать.Просыпается утром Зина и не может ничего
Из книги Уоррен Баффет. Биография автора Шрёдер Элис Из книги Солдаты порядка автора Чачин Владимир МихайловичИ. Сиверцева, капитан милиции ВЫСШАЯ ОЦЕНКА ТРУДА По образованию я педагог, начинала свою трудовую деятельность в детском саду воспитателем, позже работала в школе. Но делом всей жизни стала для меня детская комната милиции в Жуковском. Ей отданы лучшие годы. Очень люблю
Из книги Траектория судьбы автора Калашников Михаил ТимофеевичОценка творческого пути Двадцатилетним красноармейцем я начал заниматься усовершенствованием военной техники. В 1940 году, сделав счетчик моторесурса для танка, я стал «армейским изобретателем». Этот несложный прибор я считаю своим первым творческим
Из книги Неистовый Жириновский. Политическая биография лидера ЛДПР автора Андреев Александр РадьевичКритическая оценка коммунистической идеологии В.В. Жириновский Поскольку я выступаю за новую идеологию для России, постольку мне придется предпринять определенный экскурс в сферу идеологических взглядов различных идейно-политических движений. В течение десятилетий у
Ведущий российский историк сталинизма, доктор исторических наук, главный специалист Государственного архива России и автор работ по советской истории, в том числе недавно вышедшей книги «Сталин. Жизнь одного вождя», Олег Хлевнюк рассказал «Ленте.ру» о формировании и эволюции политических убеждений Иосифа Сталина. А также о том, почему крестьяне больше всех пострадали от действий большевиков, почему вождь не смог построить социализм без опоры на традиционные ценности и не подготовил себе преемника.
«Лента.ру»: В дореволюционный период у Сталина были собственные идеи или он следовал идеологии большевиков? Повлияло ли на его мировоззрение религиозное образование?
Олег Хлевнюк : Сталин, как это часто бывает с людьми, не сразу нашел свой путь и ту систему ценностей, с которой связал свою жизнь. Его мать сделала все возможное, чтобы вытолкнуть его из своего социального круга наверх. В ее представлении духовная карьера могла принести сыну прочное и сытное положение в обществе.
Первоначально Иосиф следовал решениям матери, он учился в духовном училище, поступил в духовную семинарию в Тифлисе. И вот уже там, под влиянием окружавшей действительности и друзей отказался от политической лояльности и поставил под угрозу карьеру. Сначала он увлекался идеями грузинского национализма, что не было редкостью в условиях русификации и дискриминации грузинского языка, проводимой правительством. Потом постепенно двигался к марксизму, что также не было редкостью, так как марксизм распространялся в Российской империи все шире.
Возможно, хотя сам Сталин об этом не говорил, марксизм был действительно близок ему в силу полученного духовного образования. Марксизм был своеобразной верой, но только верой в рай на земле. Внутри же марксизма Сталин примкнул к большевикам, к Ленину, потому что ему нравилась идея боевой сильной подпольной партии, в которой важную роль играют обучающие рабочих интеллигенты. Ведь, в конце концов, он и сам принадлежал к числу революционных интеллигентов.
В общем, он был молод, деятелен, но, конечно, не был способен стать какой-то значимой фигурой, должен был примкнуть к какой-то группе, следовать за кем-то. Он пошел за Лениным, что и сделало его тем, кем он стал несколько десятилетий спустя. Ничего особенного в сталинском пути в революцию не было. Достаточно типичный путь.
Насколько для него были важны идеи социализма, когда он пришел к власти? Хотел ли он построить настоящий социализм или для него была важнее реальная политика? Ведь окружение Сталина представляло его как прагматика на фоне идеалистов.
На такие вопросы трудно отвечать, потому что они связаны с внутренним миром людей, с их представлениями. А этот внутренний мир и его постоянные изменения не так легко оценить в себе самом, не говоря уже о других. Конечно, Сталин, как и другие революционеры, и большевики также, боролся за революцию и власть. Конечно, у них, как и у всех, кто идет в политику, были определенные идеи. Ведь никто из политиков не говорит, что ему нужна власть ради власти (хотя, подозреваю, часто так и есть на самом деле). Политику нужна вера в определенные идеалы, программы, которые он может представить массам. На деле же стремление к власти и программы так прочно спаиваются, что их трудно разделить, а сами программы подстраиваются и меняются в зависимости от задач захвата и удержания власти.
Большевики - хороший пример. На самом деле Ленин, и Сталин был его учеником в этом смысле, приспосабливал традиционные марксистские представления к цели захвата власти. Следуя марксизму, Россия просто не могла претендовать на социализм. Вот и придумали теорию, что сначала социалистическая революция может победить в не готовой для нее стране, но это даст старт распространению социализма в более развитых странах. А затем все вместе они и будут двигаться в социализм. Все это было настолько натянуто, что даже некоторые видные большевики отказались поддерживать курс Ленина на немедленный социализм. Сталин вначале колебался, но быстро принял сторону Ленина. В 1917 году Сталин назвал эту стратегию творческим развитием марксизма. Он и потом ей следовал, то есть менял теории в зависимости от потребностей укрепления власти. В общем, я бы не стал делить большевиков на идеалистов и прагматиков. Завоевав власть, все они подчинялись цели ее удержания и укрепления. Они предлагали разные методы, были в разной степени жестоки и властолюбивы.
Каково было отношение вождя к крестьянству? Была ли одной из причин коллективизации попытка «сломать ему хребет»?
Если формулировать в общем виде, то именно это и была единственная причина коллективизации. Большевики и многие другие социалисты не любили крестьян по многим причинам. По марксистским канонам в крестьянской стране вообще нельзя было строить социализм. Российский опыт подтверждал эту теорию.
Изображение: Russian Look
Несмотря на периодические волнения, крестьяне выступали как верная опора царского режима, а их было большинство. Тогда у Ленина возникла идея оторвать крестьян от власти, переманить на сторону революции. Он придумал концепцию союза рабочего класса с беднейшим крестьянством. Это позволяло надеяться на победу социалистической революции даже в крестьянской стране.
Крестьяне действительно стали движущей силой революционных событий 1917 года. Однако они следовали не столько за партией Ленина, сколько своим собственным курсом. Им нужна была земля, и они ее получили, заставив Ленина изменить собственную программу, которая предусматривала огосударствление экономики. А когда в годы Гражданской войны большевики пытались забрать у крестьян столь необходимый им хлеб и поставить крестьян под ружье, те отвечали вооруженным сопротивлением.
Впрочем, так же относились они и к противникам большевиков. После окончательного утверждения у власти большевики постоянно вели с крестьянством борьбу за хлеб. Встал вопрос, что делать. Многие в партии считали, что действовать нужно осторожно: наладить с крестьянами торговлю. В ответ они будут заинтересованы в увеличении производства. Это называлось новой экономической политикой. Это был сложный путь, но, как считают многие ученые, более эффективный и разумный.
Сталин в конце 1920-х годов предложил и осуществил свою программу - ликвидировал крестьян как традиционный класс, собрал (точнее, согнал) их в колхозы, лишил собственности и сделал наемными работниками государства. Так что в общем виде мы можем сказать, что не просто попытка, а реальное уничтожение традиционного крестьянства и было целью коллективизации, что и предопределило ее чрезвычайную жестокость.
В первые годы Сталина у власти заграничные социалисты и белые эмигранты часто упрекали его в отсутствии идеологии, в фордизме и тейлоризме. Справедливо ли это?
Конечно, о Сталине и его политике писали разное, в том можно найти и оценки, о которых вы говорите. Действительно, в годы первой пятилетки в СССР наблюдалось увлечение технократическими идеями. США воспринимались как образец индустриального развития, который нужно очистить от капиталистических отношений и перенести на советскую почву.
Иначе говоря, в соответствии с марксистскими представлениями считали, что социализм воспользуется техническими достижениями капитализма и откроет небывалые возможности для их дальнейшего развития. Так что эта была скорее смесь увлечений фордизмом и тейлоризмом с советской идеологией.
Другое дело, что такие примитивные расчеты оказались неверными. Для освоения станков и оборудования, приобретенного в огромных количествах на Западе, требовался не энтузиазм, а вполне буржуазные знания и опыт управления. В последующие десятилетия советская экономика постоянно страдала от несовместимости целей экономической эффективности и технического прогресса и идеологических антирыночных приоритетов, подозрительности к частной инициативе.
Большой террор чаще всего ассоциируется с репрессиями в отношении интеллигенции и старых большевиков. Но в то же время большинство репрессированных составили именно рабочие и крестьяне, рядовые интеллигенты. Какая политическая или экономическая мотивация была в их репрессировании?
Да, жертвами репрессий, в том числе в 1937-1938 годах, который мы часто называем большим террором, были в основном простые люди. Номенклатура составляла незначительную их часть.
Существуют разные точки зрения на причины террора. С одной стороны, он был необходимым методом управления в условиях диктатуры. Но с другой - почему он временами приобретал такой огромный размах, как в 1937-1938 годах, а в другие периоды был на определенном «обычном» уровне? У нас широко распространены разные экзотические объяснения причин террора. Пишут, что все эти миллионы были реальными врагами, а поэтому их нужно было уничтожить. Это неправда. Пишут, что Сталина заставили организовать террор злонамеренные бюрократы, которые боялись выборов, намеченных на 1937 год. Никаких реальных доказательств таких теорий нет. Их авторы просто хотят вывести Сталина из-под удара, обелить его, придумывая нелепые версии.
В научной историографии в результате многолетней работы с огромным количеством документов зафиксированы несколько неоспоримых фактов. Первый - террор имел в основном жестко централизованный характер, то есть проводился по приказам из Москвы в виде так называемых массовых операций НКВД. Составлялись планы на аресты и расстрелы по областям, велся учет выполнения этих планов.
Мотивы? Наиболее убедительной и подкрепленной документами, на мой взгляд, является версия сталинской превентивной чистки страны от пятой колонны в условиях обострения военной угрозы. Но здесь нужно понимать важный факт: арестованные и расстрелянные люди в подавляющем большинстве не были реальными врагами не только своей страны, но даже сталинского режима. Это Сталин считал их врагами, а поэтому приказал уничтожить.
С середины 1930-х годов Сталин сделал поворот на Запад и хотел сотрудничать с Францией и Англией, затем заключил договор с Германией. Как он обосновывал идеологически такую политику и как она воспринималась социалистическими силами?
После прихода нацистов к власти в Германии в Европе возникла реальная угроза будущей войны. Гитлер был опасен и для СССР, и для западных демократий. На этой почве в СССР, Франции и Чехословакии, прежде всего, возникло движение к сотрудничеству, к созданию системы коллективной безопасности. СССР вступил в 1934 году в Лигу наций, своеобразный прообраз современной ООН, были заключены разные договоры. Москва нацеливала коммунистические партии Европы на сотрудничество с социал-демократами, которых ранее клеймили наряду с фашистами. Все это сопровождалось также некоторыми позитивными изменениями внутри СССР, так как Сталину было важно показать, насколько сильно советская власть отличается от нацизма, в чем многие в мире сомневались. В общем, это были многообещающие и перспективные перемены. И они воспринимались в целом позитивно.
Однако в силу разных причин этот курс провалился. Вина лежала и на Сталине, и на западных правительствах. Этим воспользовался Гитлер и предложил Сталину дружбу. Сталин в силу разных соображений, о которых историки много спорят, принял это предложение. И здесь, конечно, возникли разные проблемы, в том числе морально-политического свойства. Очень трудно было объяснить, почему с гитлеровской Германией вообще можно сотрудничать. Произошел коренной поворот в идеологической работе, в ориентировках Коминтерна, руководившего компартиями. Эта тема применительно к советскому обществу, кстати, не очень хорошо исследована. Что люди думали о союзе с Германией, как их заставляли думать по-новому и доверять нацистам - все это мы не очень хорошо знаем.
В начале 1940-х годов Сталин совершает поворот к русскости: происходит примирение с православием, обращение к истории и деятелям культуры вроде Пушкина и Суворова, их воспевание. Не значит ли это, что Сталин понял, что без русской имперскости, без опоры на нее у него ничего не выйдет?
Да, такой поворот происходил, и его сейчас достаточно плодотворно исследуют историки. Это была определенная корректировка революционного курса, который предполагал, что история страны начинается именно с революции, что все дореволюционные ценности обречены на отмирание. Жизнь оказалась намного сложнее. Огромная страна не может существовать без глубокой исторической традиции, а люди нуждаются в традиционных ценностях, прежде всего культурных, религиозных. Война, необходимость сплочения нации перед лицом врага сыграли свою важнейшую роль. Именно в годы войны произошло знаменитое «примирение» Сталина с иерархами Русской православной церкви. Свою роль играли и другие факторы, например необходимость считаться с общественным мнением в западных странах-союзницах.
Вместе с тем важно понимать относительность этого поворота. Да, священнослужителей и верующих не подвергали таким ужасным репрессиям, как это было в 1920-1930-е годы, но дискриминация и аресты сохранялись. Такую тенденцию можно проследить по всем направлениям курса возрождения традиций.
Почему после окончания Второй мировой войны Сталин не захотел встраивать СССР в западный мир через реализацию плана Маршалла?
Эта проблема не так хорошо изучена, как может показаться на первый взгляд. С одной стороны, все кажется очевидным: Сталин не собирался попадать в зависимость от Запада, а США намеревались помогать своим союзникам в Европе, но не своим противникам. В общем, это верно. Однако создается впечатление, что и сам Сталин изначально не отрицал какие-то формы помощи, он, например, неоднократно ставил вопрос об американских кредитах. Да и Запад при определенных условиях мог пойти на уступки.
Мне ближе точка зрения тех специалистов, которые считают, что главную роль сыграла взаимная подозрительность, недоверие, опасные действия с обеих сторон. Пользы эта растущая конфронтация никому не принесла. В этом - главный урок.
В послевоенные годы общество ждало от Сталина того самого брежневского застоя, спокойной, сытой жизни. Но вождь решил продолжить развитие идей революции. Это было сделано потому, что он боялся разложения своей системы? Таким образом он держался за власть?
В каком-то смысле можно сказать, что общество ждало застоя, если понимать под застоем прекращение репрессий, постепенное улучшение материального уровня жизни, социальных гарантий. Крестьяне, как показывают документы, нередко открыто выражали надежды, что теперь уж распустят колхозы, дадут вздохнуть. Интеллигенция надеялась на ослабление цензуры и так далее. Понять все это несложно. Люди пережили страшную войну, они почувствовали себя победителями и мечтали о лучшей жизни.
Сталинское представление о будущем было иным. С одной стороны, он понимал, что у государства нет ресурсов, чтобы обеспечить потребности населения в полной мере - военная разруха, голод 1946-1947 годов, большие затраты на вооружение (атомный проект), помощь новым союзникам в Восточной Европе давали о себе знать. С другой стороны, Сталин был консерватором и опасался, что любые изменения могут вызвать цепную реакцию нестабильности. Так что он предпочитал ужесточение политики по всем направлениям.
Холодная война в определенной мере тоже способствовала этому. Вновь возникало чувство осажденной крепости. Пережившим страшную войну советским людям было не сложно объяснить, что угроза новой войны требует жертв и затягивания поясов.
Все очень быстро изменилось сразу после смерти Сталина. Его наследники продолжали тратить немало средств на оборону, но увеличили и социальные программы, например строительство жилья, освободили от непомерных налогов крестьян и так далее. Иначе говоря, они продемонстрировали, что действовать можно разными способами, все зависит от политической воли.
Фото: Daily Herald Archive / NMeM / www.globallookpress.com
Последние годы у Сталина были большие проблемы со здоровьем. Кроме того, многие исследователи посвятили огромное количество времени изучению его психического здоровья. Как влияло все это - его физическое и психическое здоровье - на принятие им решений, на его деятельность?
Очевидно, что влияло. Известный врач Александр Мясников, которого пригласили к умирающему Сталину, писал в мемуарах: «Полагаю, что жестокость и подозрительность Сталина, боязнь врагов, утрата адекватности в оценке людей и событий, крайнее упрямство - все это создал в известной степени атеросклероз мозговых артерий (вернее, эти черты атеросклероз утрировал). Управлял государством, в сущности, больной человек».
Кого Сталин видел в качестве своего преемника? Каким видел СССР в будущем - условно через 20-30 лет? Верил ли он в победу социализма?
Сталин не только не готовил преемника, но сделал все возможное, чтобы такого преемника не было. Известно, например, что накануне своей смерти он обрушил резкие обвинения на своего ближайшего соратника Вячеслава Молотова, которого в стране и партии как раз и воспринимали как следующего лидера в очереди на власть.
Понять это не сложно. Сталин чрезвычайно подозрительно относился к любым угрозам своей единоличной власти. Он постоянно перетасовывал колоду своих ближайших соратников, подвергал их опалам, а некоторых даже расстрелял.
Накануне своей смерти, обрушившись на старых соратников, он попытался выдвинуть на ведущие позиции новых функционеров. Был создан расширенный Президиум ЦК КПСС, в котором значительное количество мест заняли именно молодые выдвиженцы. Однако достроить эту систему до конца Сталин не успел, так как через полгода умер. А сразу после его смерти старые соратники взяли всю полноту власти в свои руки. Правда, преемником Сталина в буквальном смысле этого слова никто из них не стал.
От единоличной диктатуры произошел возврат к системе коллективного руководства, которая уже существовала в 1920-е и отчасти в начале 1930-х годов. Это была важная политическая предпосылка для относительной демократизации страны и разрушения основных опор сталинской системы.
Насчет представлений Сталина о будущем мы можем судить по его последним работам, в частности по известному циклу статей «Экономические проблемы социализма в СССР». Идеалом он считал общество, основанное на товарообмене, то есть, условно говоря, живущее без денег, управляемое государством, которое все решает, всем управляет и все распределяет. Кто-то назовет это коммунизмом, кто-то - казармой. В любом случае, такое общество нежизнеспособно.
МНЕНИЯ О СТАЛИНЕ
В.В. Леонтьев (экономист, лауреат Нобелевской премии): «В эпоху Сталина коммунистические руководители были заняты выполнением беспрецедентной задачи по превращению с буквально головокружительной быстротой технически отсталой, преимущественно крестьянской страны в индустриальную военную державу, нацеленную на дальнейший экономический рост» .
A.А. Громыко: «Его начитанность, эрудиция проявлялись не только в выступлениях. В его речах содержались примеры, которые можно привести только в том случае, если знаешь соответствующий исторический источник.
Одним словом, Сталин был образованным человеком, и, видимо, никакое формальное образование не могло дать ему столько, сколько дала работа над собой. Результатом такого труда явился известный сталинский язык, его умение просто и популярно формулировать сложную мысль».
B.М. Молотов: «У Сталина была поразительная работоспособность. Я это точно знаю. То, что ему нужно было, он досконально знал и следил. И смотрел не в одну сторону, а во все стороны. Политически важно было, скажем, авиация - так авиация. Пушки - так пушки, танки - так танки, положение в Сибири - так положение в Сибири, политика Англии - так политика Англии, одним словом, то, что руководитель не должен выпускать из своего поля зрения. Сталин спросит: „Важный вопрос?“ - „Важный " . Он тогда лезет до запятой».
Л. Фейхтвангер: «На портретах Сталин производит впечатление высокого, широкоплечего, представительного человека. В жизни он скорее небольшого роста, худощав; в просторной комнате Кремля, где я с ним встретился, он был как-то незаметен.
Сталин говорит медленно, тихим, немного глухим голосом. Он не любит диалогов с короткими, взволнованными вопросами, ответами, отступлениями. Он предпочитает им медленные обдуманные фразы. Говорит он очень отчетливо, иногда так, как если бы он диктовал. Во время разговора расхаживает взад и вперед по комнате, затем внезапно подходит к собеседнику и, вытянув по направлению к нему указательный палец своей красивой руки, объясняет, растолковывает или, формулируя свои обдуманные фразы, рисует цветным карандашом узоры на листе бумаги».
И.А. Бенедиктов (с 1938 по 1958 год нарком и министр сельского хозяйства): «Я десятки раз встречался и беседовал со Сталиным, видел, как он решает вопросы, как относится к людям, как раздумывает, колеблется, ищет выходы из сложнейших ситуаций. Могу сказать совершенно определенно: не мог он, живший высшими интересами партии и страны, сознательно вредить им, устраняя как потенциальных конкурентов, талантливых людей. Люди, с ученым видом знатоков изрекающие подобные глупости, просто не знают подлинной обстановки, того, как делались дела в руководстве страны. Вопреки распространенному мнению, все вопросы в те годы. решались в Политбюро коллегиально.часто разгорались споры, дискуссии, высказывались различные, зачастую противоположные мнения.
Бывали случаи, правда, довольно редкие, когда Сталин при голосовании оказывался в меньшинстве. Особенно это касалось репрессий, где Сталин, как я уже говорил, занимал более „мягкие“ позиции, чем ряд других членов Политбюро» .
Маршал А.М. Василевский: «И.В. Сталин обладал не только огромным природным умом, но и удивительно большими познаниями. Его способность аналитически мыслить приходилось наблюдать во время заседаний Политбюро ЦК партии, Государственного Комитета обороны и при постоянной работе в Ставке. Он неторопливо, чуть сутулясь, прохаживается, внимательно слушает выступающих, иногда задает вопросы, подает реплики. А когда кончится обсуждение, четко сформулирует выводы, подведет итог.
Думаю, Сталин в период стратегического наступления Советских Вооруженных сил проявил все основные качества советского полководца. Он умело руководил действиями фронтов» .
Г.К. Жуков: «Невысокого роста и непримечательный с виду, И.В. Сталин во время беседы производил сильное впечатление. Лишенный позерства, он подкупал собеседника простотой общения. Свободная манера разговора, способность четко формулировать мысль, природный аналитический ум, большая эрудиция и редкая память заставляли во время беседы с ним даже очень искушенных и значительных людей собраться и быть начеку.
Смеялся Сталин редко, а когда смеялся, то тихо, как будто про себя. Но юмор понимал и умел ценить остроумие и шутку. Зрение у него было очень острое и читал без очков в любое время суток. Писал, как правило, сам от руки. Читал много и был широко осведомленным человеком в самых разнообразных областях знаний. Поразительная работоспособность, умение быстро схватывать суть дела позволяли ему просматривать и усваивать за день такое количество самого различного материала, которое было под силу только незаурядному человеку» .
Секретарь ЦК П.К. Пономаренко: «Заседания у Сталина нередко проходили без какой-либо заранее объявленной повестки дня, но все поднимавшиеся на них вопросы продумывались очень тщательно, вплоть до мелочей. Идти к Сталину с докладом неподготовленным, без знания сути дела было весьма рискованным и опрометчивым шагом со всеми вытекавшими отсюда последствиями. Но это не означает, что атмосфера во время заседаний с участием Сталина или встреч с ним была какой-то напряженной, гнетущей. Отнюдь. Имели место и дискуссии, и даже острые споры» .
Летчик-испытатель Е.Ф. Байдуков: «Сталин имел большие познания в техническом оснащении самолетов. Бывало, соберет профессуру поодиночке, разберется во всех тонкостях. Потом на совещании как начнет пулять тончайшими вопросами, - мы все рты поразеваем от удивления».
Я.Е. Чадаев (управляющий делами Совнаркома): «Его сила была в положительном влиянии на окружающих, в безусловном доверии, которое он вселял, в твердости его характера. Он проявлял непререкаемую волю в делах, заставлял людей верить в его талант, мудрость, силу, вселяя в них энтузиазм и пафос борьбы. Видимо, сила этого воздействия состояла в том, что Сталин был уверен в правдивости, верности своих слов, в ясности своих мыслей, безошибочности выдвигаемых им предложений, и его уверенность охватывала и завоевывала массы. Хотелось делать именно так, как говорил Сталин, не сомневаясь, с полной ответственностью выполнять все его указания и распоряжения».
Л. Фейхтвангер: «Сталин является плотью от плоти народа. Он сын деревенского сапожника и до сих пор сохранил связь с рабочими и крестьянами. Он больше, чем любой из известных мне государственных деятелей, говорит языком народа.
Сталин определенно не является великим оратором. Он говорит медлительно, без всякого блеска, слегка глуховатым голосом, затруднительно. Он медленно развивает свои аргументы, апеллирующие к здравому смыслу людей, постигающих не быстро, но основательно. Но главное у Сталина - это юмор, обстоятельный, хитрый, спокойный, порой беспощадный крестьянский юмор. Он охотно приводит в своих речах юмористические строки из популярных русских писателей, он выбирает смешное и дает ему практическое применение, некоторые места его речей напоминают рассказы из старинных календарей. Когда Сталин говорит со своей лукавой приятной усмешкой, со своим характерным жестом указательного пальца, он не создает, как другие ораторы, разрыва между собой и аудиторией, он не возвышается весьма эффектно на подмостках, в то время как остальные сидят внизу, - нет, он очень быстро устанавливает связь, интимность между собой и своими слушателями. Они сделаны из того же материала, что и он; им понятны его доводы; они вместе с ним весело смеются над простыми историями».
Н.К. Байбаков, государственный деятель: «Никогда он не допускал, чтобы его собеседник стушевался перед ним, терялся от страха или от почтения. Он умел сразу и незаметно устанавливать с людьми доверительный, деловой контакт. Да, многие из выступавших у него на совещании волновались, это и понятно. Но он каким-то особым человеческим даром умел чувствовать собеседника, его волнение и либо мягко вставленным в беседу вопросом, либо одним жестом снять напряжение, успокоить, ободрить.
Он всегда проникал в самую суть исследуемой проблемы, обладая при этом какой-то мистической (не побоюсь этого слова) способностью чувствовать и находить наиболее слабые и уязвимые места в позиции собеседника».
Г. Уэллс: «Я сознаюсь, что подходил к Сталину с некоторым подозрением и предубеждением. В моем сознании был создан образ очень осторожного, сосредоточенного в себе фанатика, деспота, завистливого, подозрительного монополизатора власти. Я ожидал встретить безжалостного, жестокого доктринера и самодовольного грузина-горца, чей дух никогда полностью не вырывался из родных горных долин.
Все смутные слухи, все подозрения для меня перестали существовать навсегда, после того, как я поговорил с ним несколько минут. Я никогда не встречал человека более искреннего, порядочного и честного; в нем нет ничего темного и зловещего, и именно этими его качествами следует объяснить его огромную власть в России».
Из книги На грани отчаяния автора Сечкин ГенрихКОММЕНТАРИИ, МНЕНИЯ
Из книги Александр Первый и тайна Федора Козьмича автора Кудряшов Константин ВасильевичIII. Молва в народе. - Мнения историков. Стала расти молва, что настоящий император жив, но скрывается, а в гробу везут чужое тело. Любопытно, что эта молва и слухи шли как бы впереди погребального шествия, опережая его. Еще гроб не успел прибыть в Москву, а уже столица была
Из книги Прошлое с нами (Книга вторая) автора Петров Василий СтепановичРазные мнения Зотин, Андреев, Меликов следили за дедом. Дверь за ним закрылась.- Хата... четыреста метров... - недовольно прервал молчание Андреев... - К дьяволу ваши... предосторожности, зайти на часок... просушиться.Нет! Рядом река. Куда пойдет голодный, промокший
Из книги Памятное. Книга первая автора Громыко Андрей АндреевичО Сталине на конференциях На Крымской, а впоследствии и на Потсдамской конференциях мне довелось работать и находиться вблизи Сталина. Рассказ вкратце о нем, возможно, заслуживает внимания. Рассказ о некоторых чертах его характера, его поведения, некоторых приемах
Из книги Эмиль Гилельс. За гранью мифа [с иллюстрациями] автора Гордон Григорий Борисович Из книги Эмиль Гилельс. За гранью мифа автора Гордон Григорий БорисовичПодтверждающие мнения Вернемся к Гилельсу-мальчику.Семья жила по-прежнему в большой нужде; платные «общедоступные» концерты, в которых Гилельс вынужден был участвовать, не могли исправить положения. Надо было что-то предпринимать, и Рейнгбальд решила направить Гилельса
Из книги Знаменитые писатели Запада. 55 портретов автора Безелянский Юрий НиколаевичМнения и оценки «Улисса» и его автора Джеймс Джойс притянул к себе тысячи исследователей, загубил жизнь сотням подражателей, свел с ума десятки переводчиков. Джойса хотят понять, проникнуть во внутренний мир его произведений, расколдовать и расшифроваиь текст. Но,
Из книги Никита Хрущев. Реформатор автора Хрущев Сергей НикитичОпять о Сталине В секретариате отца мне дали гостевой билет на съезд, на балкон, на самую галерку. Я регулярно посещал заседания. Пропуск на съезд по тем временам - высшая честь, а я там отчаянно скучал. Ораторы выступали по писаному, монотонно-убаюкивающе. Я то и дело
автора Из книги Жизнь и необычайные приключения писателя Войновича (рассказанные им самим) автора Войнович Владимир Николаевич«А где вы при Сталине служили» Забыл сказать, что учился я летному делу без отрыва от производства. Отработав два года на Запорожском алюминиевом заводе столяром, я сам себя понизил в профессии и перевелся на стройку плотником. Перевелся потому, что строительная площадка
Из книги Баженов автора Пигалев Вадим АлексеевичРЕПЛИКИ, МНЕНИЯ, КОММЕНТАРИИ Рассуждая о достоинствах человека, Жан де Лабрюйер в своих «Характерах» отмечал, что «одним не хватает способностей и талантов, другим - возможностей их проявить; поэтому людям следует воздавать должное не только за дела, ими свершенные, но и
Из книги Михаил Горбачёв. Жизнь до Кремля. автора Зенькович Николай АлександровичК. Черненко: разные мнения Из дневника Я. Голованова (писатель и журналист, специализировался на космической и научной теме): «Теперь самый главный человек в стране - делопроизводитель. Передавали его биографию, говорили, что окончил педагогический институт, но какой, не
Из книги Деррида автора Стретерн ПолЦитаты и мнения Когда я говорю, я осознаю, что присутствую для того, о чем думаю, а также максимально приближаю к моей мысли некую значимую сущность, некий звук, доносимый моим дыханием.ПозицииС тех пор как «живая речь» «свидетельствует» об «истинности такого выявления»
Из книги Главная тайна горлана-главаря. Книга вторая. Вошедший сам автора Филатьев ЭдуардМнения чиновников Владимир Маяковский, ободрённый положительными рецензиями на поставленный по его пьесе спектакль, но ничего не знавший о том, как отреагировал на «150 000 000» Владимир Ильич, обратился в Госиздат с предложением напечатать «Мистерию-буфф». И получил
Из книги Спасенные дневники и личные записи. Самое полное издание автора Берия Лаврентий ПавловичО товарище Сталине От составителя и комментатораБерия, вне всякого сомнения, прекрасно отдавал себе отчёт в том, что вся его жизнь протекала и протекает под знаком Сталина, что Сталин – это главная тема его жизни и судьбы. Сегодня не так просто собрать всё, что Берия
Из книги Окружение Сталина автора Медведев Рой АлександровичКАРЬЕРА ПРИ СТАЛИНЕ Новый секретариат ЦК был сформирован после XI съезда партии в составе Сталина, Молотова и Куйбышева. Сталин, ставший теперь генеральным секретарем, оставил Молотова в секретариате не только потому, что последний проявил по отношению к нему полную и