Дважды Герой Советского Союза, маршал авиации Александр Николаевич Ефимов. Ефимов Александр Николаевич
Родился 6 мая 1923 года в селе Кантемировка (ныне поселок городского типа Воронежской области). Отец, Ефимов Николай Герасимович (ум. в 1939), - потомственный железнодорожник. Мать - Ефимова Акулина Митрофанова (1904-1984). Женат. Имеет четверых детей. Сыновья: Виталий Александрович (1948 г. рожд.) - генерал-лейтенант авиации, заместитель начальника Военно-воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского, доктор технических наук, профессор; Игорь Александрович (1953 г. рожд.), - полковник, преподаватель той же академии, доктор технических наук; Дмитрий Александрович (1961 г. рожд.), подполковник, кандидат технических наук, работает в системе аэрофлота. Дочь, Нина Александровна (1950 г. рожд.), окончила Московский авиационный институт.
Жизненный путь Александра Николаевича Ефимова сложился не так, как хотел его отец. Десятки лет до конца своих дней Николай Герасимович проработал начальником дистанции пути. Естественно, он полагал, что и сын пойдет по его стопам. Но нет. Александр выбрал другой путь - небо. Страсть к авиации у него зародилась со школьной скамье, в середине 30-х годов. А кто не мечтал тогда стать летчиком? Да почти вся молодежь.
Саша посещал школьный авиакружок (а учился он в средней школе N 2 городе Миллерово), где мальчики мастерили простейшие летательные модели с резиновыми моторчиками. В Миллерово при Осовиахиме работала планерная школа, имевшая несколько планеров УС-4. В ней занимались ученики старших классов. Ребята с увлечением осваивали теорию и с нетерпением ждали самостоятельных полетов.
Наконец они состоялись. Тот день, 18 августа 1938 года, Александр Николаевич не забудет никогда. Он впервые поднялся в воздух. Пусть на небольшую высоту, но поднялся, парил над землей. Чувство это не передать словами!
Так Александр заложил, без преувеличения, начало новой династии - династии авиаторов Ефимовых. Ведь не только его дети, но и внук, Александр, посвятил свою жизнь авиации.
После окончания средней школы в 1940 году Саша поступил в Ворошиловградский аэроклуб, а в мае 1941 - в Ворошиловградскую военную авиационную школу пилотов, которую окончил в июле 1942 года и сразу - на фронт. Он получил назначение в 198-й штурмовой авиаполк 233-й штурмовой авиадивизии.
Александру, как говорится, повезло: его определили во вторую авиаэскадрилью капитана В. А. Малинкина, который по праву считался одним из лучших командиров. Еще до войны Виктор Малинкин был инструктором в аэроклубе, потом летал на истребителях, затем переучился на летчика-штурмовика. Под его руководством и началось становление летчика Ефимова. И очень успешно: он быстро встал в боевой строй.
Как и все фронтовики, Александр Николаевич помнит свой первый вылет на боевое задание. Штурмовики наносили тогда удар по железнодорожной станции Осуга, что в Калининской области. Крепко досталось противнику, большие потери понес он. Первый вылет доставил молодому летчику немало радости оттого, что выполнил задачу.
Лучшие дня
К началу Курской битвы Александр был уже зрелым летчиком. Его повысили в звании и должности, посылали ведущим группы на ответственные задания. Он стал заместителем командира эскадрильи.
Задания следовали одно сложнее другого, обстановка порой складывалась самая невероятная. Летчикам приходилось частенько вести бой в явно невыгодных условиях, с превосходящими силами врага. Накрепко врезался в память Александра Николаевича бой, происшедший в середине июля 1943 года.
Курская битва разворачивалась во всю ширь. Фашисты, не сумев сломить сопротивление советских войск, прекратили наступление и повернулись вспять. 198-му полку было приказано нанести удар на болховском направлении по отходящему противнику, уничтожить его танки и живую силу в поселках Сорокино, Уколицы. Для выполнения этой задачи командир полка выделил две группы штурмовиков. Вторую в составе четырех "илов", в которую входил экипаж Ефимова, повел на задание капитан Малинкин.
Непродолжительный полет - и штурмовики уже у цели, у поселка Сорокино. Но что такое? Никаких отступающих колонн здесь нет. Сверху ясно видна оборона врага. Фашисты успели закрепиться: вырыть траншеи для пехоты, поставить в окопы танки и самоходки, оборудовать позиции для артиллерии и минометов. Вот так сюрприз!
Малинкин принимает решение атаковать сначала танки и самоходки как наиболее опасные цели. Капитан делает разворот и устремляется на врага. За ним следуют остальные экипажи. На гитлеровцев летят мощные ПТАБы. Взрывы - и вверх взметываются языки пламени. Горят фашистские танки.
Группа делает новый заход и громит из пушек и эрэсов батареи противника, расстреливает из пулеметов живую силу.
Теперь можно возвращаться домой. Штурмовики ложатся на обратный курс. Вскоре летчики увидели, как большая группа фашистских самолетов безнаказанно бомбит советские войска. Надо выручать свою пехоту, разогнать стервятников. А их было тринадцать Ме-110 и четыре "Фокке-Вульф-190". Силы явно неравные. Но это не испугало капитана Малинкина. "В атаку, за мной!" - приказывает он по радио.
Завязалась смертельная схватка. Мощным огнем из пушек Малинкин сбивает одного "мессера". Фашисты тут же поджигают машину младшего лейтенанта Зиновского. Бой продолжается. Стрелку Ефимова удается подбить еще один "мессер". Однако Александр вскоре остается без ведомого - падает на землю самолет лейтенанта Петрова. Потеря огромная!
Карусель в воздухе не прекращается ни на одну секунду. Невероятными усилиями "илам" удается потеснить врага, прикрыть свою пехоту. Но используя свое абсолютное превосходство, фашисты действуют нагло, атакуют беспрерывно.
"Командир, подбит самолет комэска", - услышал Александр голос своего воздушного стрелка сержанта Юрия Доброва. Ефимов повернул голову направо и увидел, как машина Малинкина потянула со снижением на восток. Прикрыть капитана он не мог, "мессеры" наседали. Теперь Александр остался один против стаи стервятников. Он то и дело маневрировал, бросал Ил-2 влево, вправо. А Ме-110, как коршуны, набрасывались на него. Вот один из них, не рассчитав, выскочил вперед штурмовика. Ефимов мигом нажал на гашетки пушек и пулеметов и сосредоточенным огнем разнес фашиста в клочья. Стервятник взорвался в воздухе.
Ефимов уже вел штурмовик по верхушкам деревьев, затрудняя маневры "мессерам". Неожиданно они отстали от "ила". Александр понял: у них кончилось горючее, и гитлеровцы вышли из боя. На это он и рассчитывал.
Из всей группы только экипаж Александра Ефимова вернулся на свой аэродром. Механик сержант Юрий Коновалов глянул на машину и тяжело вздохнул: на ней не было живого места, вся изрешечена осколками и пулями, а из масляного радиатора торчали обломки хвои.
Это был, пожалуй, самый тяжелый бой старшего лейтенанта Ефимова. Но он стойко выдержал нечеловеческие испытания. Выдержал и задумался: почему их, довольно опытных летчиков, так изрядно потрепали гитлеровцы? Долго ломал голову Александр и пришел к выводу: устарели тактические приемы боя. Надо искать новые. И он искал, настойчиво совершенствовал боевое летное мастерство свое и своих подчиненных, оттачивал искусство маневра. После гибели капитана Малинкина старшего лейтенанта Ефимова назначили командиром второй эскадрильи. А ему в то время было всего лишь 20 лет!
Полетите фотографировать передний край противника, - сказал Александру Ефимову командир полка. - Что это такое, объяснять не буду, сам знаешь. Тебя будут прикрывать шесть истребителей.
Есть! - коротко ответил Александр.
Да, Ефимов отлично знал, в какое пекло посылают его. Он стал тщательно готовится к вылету. В его самолете, в кабине воздушного стрелка, полковые умельцы приспособили аэрофотоаппарат так, чтобы производить перспективное фотографирование наземных объектов врага.
В назначенное время Александр поднял в воздух "ил" и взял курс на город Мстиславль, где его встретили истребители сопровождения. Внизу - передний край обороны противника. Ефимов снизился до высоты 50 метров и под носом у немцев на большой скорости низко прошел вдоль линии фронта. А воздушный стрелок тем временем производил фотосъемку. Ефимов так вел машину, чтобы создать наиболее выгодные условия для фотографирования. Фашисты открыли бешеный огонь.
Закончив первый заход, Александр разворачивается и делает второй, потом третий. Причем на высоте не более 20 метров. Вокруг штурмовика бушует море огня, но он упорно делает свое дело. Наконец фотосъемка завершена. С набором высоты Ефимов уходит от линии фронта. Фотоснимки оказались на редкость удачными и очень ценными. Командующий 2-м Белорусским фронтом объявил экипажу благодарность.
Последний боевой вылет капитан Ефимов сделал 5 мая 1945 года на порт Свинемюнде, расположенный на Балтийском море, уже в качестве штурмана полка.
Всего за время войны А. Н. Ефимов совершил 222 боевых вылета и 47 на разведку. Им лично и в составе группы уничтожено 85 самолетов врага на аэродромах и 7 в воздушных боях. А сколько техники и живой силы потеряли фашисты от огня его штурмовика! Их число исчисляется сотнями. За героизм, мужество, отвагу, высокое боевое мастерство 26 октября 1944 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза, а 18 августа 1945 года его награждают второй медалью "Золотая Звезда".
Александр Николаевич не мыслил себя без авиации. После окончания войны он остался в боевом строю ВВС. В 1951 году А. Н. Ефимов окончил Военно-воздушную академию (ныне имени Ю. А. Гагарина), а в 1957 - Военную академию Генерального штаба. Грамотный, образованный офицер (в 1970 г. он получил звание "Заслуженный военный летчик СССР"), А. Н. Ефимов быстро продвигается по службе: командует авиаполком, авиадивизией, воздушной армией. В 1975 году ему присваивается звание маршала авиации.
В 1984 году А. Н. Ефимов назначается на самый высокий пост в авиации - главнокомандующим ВВС - заместителем министра обороны СССР. В этой должности он пробыл 6 лет. В том же 1984 году маршал Ефимов удостаивается Государственной премии СССР за испытания нового оружия. С 1990 года он - председатель Государственной комиссии по использованию воздушного транспорта и управлению воздушным движением при правительстве страны.
А. Н. Ефимов избирался депутатом Верховного Совета СССР 2-го, 9 - 11 созывов, народным депутатом СССР (1989-1991 гг.), депутатом Верховного Совета РСФСР, Украинской и Латвийской ССР. Он - профессор, кандидат военных наук.
Александр Николаевич награжден тремя орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, пятью орденами Красного Знамени, орденом Александра Невского, двумя орденами Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды, "За службу Родине в Вооруженных Силах СССР" III степени, многими медалями, а также иностранными орденами и медалями.
В настоящее время маршал авиации А. Н. Ефимов является председателем комиссии по взаимодействию с общественными организациями ветеранов, офицеров запаса и в отставке при Президенте РФ, президентом Международного благотворительного общественного фонда "Победа - 1945".
6.2.1923
Ефимов Александр Николаевич - командир эскадрильи 198-го штурмового и штурман 62-го штурмового авиационных полков 233-й штурмовой авиационной дивизии 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта.
Родился 6 февраля 1923 г. в селе Кантемировка (сегодня посёлок городского типа Воронежской области) в семье железнодорожника. Русский. Детство и юность провёл в городе Миллерово Ростовской области, где в 1940 г. окончил школу № 2. В 1941 г. окончил Луганский аэроклуб.
В армии с мая 1941 г. В 1942 г. окончил Луганскую военную авиационную школу лётчиков.
Участник Великой Отечественной войны с августа 1942 г. в должности лётчика 594-го штурмового авиационного полка. Участвовал в боях на Западном и 2-м Белорусском фронтах под Вязьмой, Смоленском, в Белоруссии, Польше и Германии. С ноября 1942 г. - лётчик, командир звена, штурман и командир авиаэскадрильи 198-го штурмового авиационного полка. К июлю 1944 г. - командир эскадрильи 198-го штурмового авиаполка (233-я штурмовая авиадивизия, 4-я воздушная армия, 2-й Белорусский фронт) старший лейтенант А.Н. Ефимов совершил 100 боевых вылетов на разведку и штурмовку войск, аэродромов, переправ и железнодорожных эшелонов противника.
За мужество и героизм, проявленные в боях, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 октября 1944 г. старшему лейтенанту Ефимову Александру Николаевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 4845).
С апреля 1945 г. - штурман 62-го штурмового авиационного полка. Всего за годы войны совершил 222 боевых вылета на штурмовике Ил-2, им лично и в составе группы уничтожено 85 самолётов врага на аэродромах и 7 в воздушных боях, много живой силы и техники противника.
За мужество и героизм, проявленные в боях, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 августа 1945 г. капитан Ефимов Александр Николаевич награждён второй медалью «Золотая Звезда» (№ 73/2).
После войны занимал различные командные должности в ВВС. В 1951 г. окончил Военно-воздушную академию (Монино). Командовал полком, дивизией. В 1957 г. окончил Военную академию Генштаба. Был заместителем командующего 30-й воздушной армией (в Прибалтийском военном округе). В 1964-1969 гг. командовал воздушной армией в Прикарпатском военном округе. С марта 1969 г. - первый заместитель Главкома ВВС.
С декабря 1984 г. по июль 1990 г. - Главнокомандующий Военно-воздушными силами - заместитель министра обороны СССР. В 1990-1993 гг. - председатель Государственной комиссии по использованию воздушного пространства и управлению воздушным движением. С августа 1993 г. маршал авиации А.Н. Ефимов - в отставке.
Живёт в Москве. Председатель Российского комитета ветеранов войны и военной службы; председатель Комиссии по взаимодействию с общественными организациями ветеранов, офицеров запаса и в отставке при Президенте РФ; заместитель председателя Российского организационного комитета «Победа», возглавляемого Президентом РФ; председатель Совета Международной ассоциации ветеранских организаций; член Центрального совета по делам ветеранов Министерства обороны РФ; член Общественной палаты РФ (с 2006 г.).
Маршал авиации (29 апреля 1975 г.), заслуженный военный летчик СССР (1970 г.), доктор военных наук, профессор, академик Военной академии авиации и воздухоплавания. Лауреат Государственной премии СССР (1984 г.).
Награждён 3 орденами Ленина (26 ноября 1944 г., 31.10.1967 г., 4.09.1981 г.), орденом Октябрьской Революции (19.02.1988 г.), 5 орденами Красного Знамени (29.05.1943 г., 21.02.1944 г., 24.10.1944 г., 21.02.1969 г., 5.02.1973 г.), орденом Александра Невского (1.08.1944 г.), 2 орденами Отечественной войны 1-й степени (5.11.1943 г., 11.03.1985 г.), орденами Красной Звезды (30.12.1956 г.), «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» 3-й степени (17.02.1976 г.), российскими орденами - «За заслуги перед Отечеством» 2-й (2008 г.), 3-й (2003 г.) и 4-й (1998 г.) степени, Мужества (1997 г.), медалями СССР и РФ, иностранными орденами и медалями.
Депутат Верховного Совета СССР в 1946-1950 гг. и 1974-1989 гг., народный депутат СССР в 1989-1991 гг. Член ЦК КПСС в 1986-1990 гг.
Его бронзовый бюст установлен в городе Миллерово Ростовской области.
Воронежской губернии (ныне посёлок городского типа Кантемировка Кантемировского района Воронежской области) в семье железнодорожника. По национальности русский.
Детские и юношеские годы прошли в городе Миллерово .
В Рабоче-Крестьянской Красной Армии (Советской Армии) с мая 1941 года. Во время Великой Отечественной войны в 1942 году оканчивает Луганскую военную авиационную школу лётчиков и с августа этого же года в должности лётчика 594-го штурмового авиационного полка на фронте.
К июлю 1944 года командир эскадрильи 198-го штурмового авиационного полка 233-й штурмовой авиационной дивизии 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта старший лейтенант А. Н. Ефимов совершил 100 боевых вылетов на разведку и штурмовку вражеских войск, аэродромов, переправ и железнодорожных эшелонов.
26 октября 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР за мужество и героизм, проявленные в боях, старшему лейтенанту Ефимову Александру Николаевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 4845).
Всего за годы войны Ефимов совершил 222 боевых вылета на штурмовике Ил-2, в ходе которых им лично и в составе группы уничтожено 85 вражеских самолётов на аэродромах (что является высшим достижением среди советских лётчиков всех родов авиации) и 8 самолётов сбито в воздушных боях, уничтожено большое количество живой силы и техники противника.
18 августа 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР за мужество и героизм, проявленные в боях капитан Ефимов Александр Николаевич награждён второй медалью «Золотая Звезда» (№ 73/2), в том же году ему был установлен памятник в Миллерово .
В мирное время А. Н. Ефимов занимал высокие командные должности в ВВС: в 1951 году по окончании Военно-воздушной академии в Монино командовал полком, дивизией; в 1957 году окончив Военную академию Генштаба назначается заместителем командующего 30-й воздушной армией в Прибалтийском военном округе; с 1964 по 1969 год командовал воздушной армией в Прикарпатском военном округе; с марта 1969 года на должности первого заместителя Главкома ВВС. В начале 1970-х годов воевал месте с Хосни Мубараком .
С декабря 1984 года по июль 1990 года Главнокомандующий Военно-воздушными силами и заместитель министра обороны СССР; с 1990 по 1993 год председатель Государственной комиссии по использованию воздушного пространства и управлению воздушным движением. 29 апреля 1975 года Ефимову было присвоено звание «Маршал авиации». Он является заслуженным военный летчиком СССР (1970), доктором военных наук, профессором, академиком Военной академии авиации и воздухоплавания, лауреатом Государственной премии СССР (1984).
С августа 1993 года маршал авиации А. Н. Ефимов - в отставке.
Проживает в городе Москве . Председатель Российского комитета ветеранов войны и военной службы (с 2006 года); председатель Комиссии по взаимодействию с общественными организациями ветеранов, офицеров запаса и в отставке при Президенте РФ; заместитель председателя Российского организационного комитета «Победа», возглавляемого Президентом РФ; председатель Совета Международной ассоциации ветеранских организаций; член Центрального совета по делам ветеранов Министерства обороны РФ; член Общественной палаты РФ (с 2006 года).
В 2011 году подписал Обращение представителей общественности против информационного подрыва доверия к судебной системе Российской Федерации.
Награды
- Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза № 4845 (26.10.1944)
- Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза № 73 (18.08.1945)
- 3 ордена Ленина (26.10.1944, 31.10.1967, 4.09.1981)
- Орден Октябрьской Революции (19.02.1988)
- 5 орденов Красного Знамени (29.05.1943, 21.02.1944, 24.10.1944, 21.02.1969, 5.02.1973)
- Орден Александра Невского (1.08.1944)
- 2 ордена Отечественной войны I-й степени (5.11.1943, 11.03.1985)
- ордена Красной Звезды (30.12.1956)
- Орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» III-й степени (17.02.1976)
- Орден «За заслуги перед Отечеством» II-й степени (21.02.2008)
- Орден «За заслуги перед Отечеством» III-й степени (6.02.2003)
- Орден «За заслуги перед Отечеством» IV-й степени
- Орден Мужества
- Медали СССР и Российской Федерации
- Иностранные ордена и медали
 |
|||
 |
Иностранные награды
 |
 |
|
 |
Общественная деятельность - член Общественной палаты РФ (с 2006 года)
Алекса́ндр Никола́евич Ефи́мов (6 февраля , Кантемировка - 31 августа , Москва) - участник Великой Отечественной войны , дважды Герой Советского Союза , Заслуженный военный лётчик СССР (1970), маршал авиации (1975), доктор военных наук , член Общественной палаты РФ . Депутат Совета Национальностей Верховного Совета СССР 9-11 созывов (1974-1989) от Киргизской ССР . Член ЦК КПСС (1986-1990).
Биография
Александр Николаевич Ефимов родился 6 февраля 1923 года в селе Кантемировка Воронежской губернии (ныне посёлок городского типа Кантемировка Кантемировского района Воронежской области) в семье железнодорожника.
Детские и юношеские годы прошли в городе Миллерово .
Всего за годы войны Ефимов совершил 288 боевых вылетов на штурмовике Ил-2 , в ходе которых им лично и в составе группы уничтожено 85 вражеских самолётов на аэродромах (что является высшим достижением среди советских лётчиков всех родов авиации) и 8 самолётов сбито в воздушных боях, уничтожено большое количество живой силы и техники противника.
В мирное время А. Н. Ефимов занимал высокие командные должности в ВВС : в 1951 году по окончании Военно-воздушной академии в Монине командовал полком, дивизией; в 1957 году , окончив Военную академию Генштаба, назначается заместителем командующего 30-й воздушной армией в Прибалтийском военном округе ; с по 1969 год командовал воздушной армией в Прикарпатском военном округе ; с марта 1969 года на должности первого заместителя Главкома ВВС. В начале 1970-х годов воевал вместе с Хосни Мубараком .
С августа 1993 года маршал авиации А. Н. Ефимов - в отставке.
1 Ныне живущий. 2 Впоследствии получил звание Главного маршала артиллерии. 3 Лишён звания в 1952 году, восстановлен в 1953. 4 Разжалован до звания генерал-майор артиллерии в 1963 году. 5 Главный маршал артиллерии, ранее имел звание генерала армии.
| ||||||||
| ||||||||
| ||||||||
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Ефимов, Александр Николаевич
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.
«Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало, – писала она, – и любовь моя имеет одною целью счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что несмотря ни на что, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».
Оба письма были из Троицы. Другое письмо было от графини. В письме этом описывались последние дни в Москве, выезд, пожар и погибель всего состояния. В письме этом, между прочим, графиня писала о том, что князь Андрей в числе раненых ехал вместе с ними. Положение его было очень опасно, но теперь доктор говорит, что есть больше надежды. Соня и Наташа, как сиделки, ухаживают за ним.
С этим письмом на другой день Николай поехал к княжне Марье. Ни Николай, ни княжна Марья ни слова не сказали о том, что могли означать слова: «Наташа ухаживает за ним»; но благодаря этому письму Николай вдруг сблизился с княжной в почти родственные отношения.
На другой день Ростов проводил княжну Марью в Ярославль и через несколько дней сам уехал в полк.
Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.
На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu"il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
Исследователь древнерусского зодчества, рисовальщик.
Воспитывался в семье помещика Е.Г. Заплатина, возможно, был его внебрачным сыном от крепостной Анисьи Леонтьевой. В 1806-1821 годы учился в императорской АХ в Санкт-Петербурге, где определилось его дарование рисовальщика. Тогда же он выполнил гравюры для изданий «Краткие сведения о вновь построенных при Академии художеств зданиях» (СПб., 1820 год) и «Путешествие в Китай через Монголию в 1820 и 1821 годы» (СПб., 1824. 3 ч.) Е.Ф. Тимковского, а также виды ряда столичных храмов (Казанского собора, церковь вмц. Екатерины). В течение последних 6 лет в АХ он изучал только архитектуру, при выпуске получил аттестат 1-й степени и большую золотую медаль за проект Музеума - «Храма собрания трех знатнейших художеств» в стиле классицизма, преподавал в АХ.
В 1826 году был направлен президентом АХ А.Н. Олениным в Киев для обмера фундаментов Десятинной церкви, где Н.Е. Ефимов предпринял 1-ю в России попытку воссоздания (т. н. реставрации) храма на основании исторических и археологических материалов в формах византийской, или «древней киевской», архитектуры: в виде однокупольной церкви с обширными хорами. Император Николай I проект не утвердил, и церковь впоследствии была построена В.П. Стасовым.
В 1826-1827 годы побывал в Москве и Новгороде для изучения древнерусcкого церковного зодчества. В 1827 году по постановлению Совета АХ Н.Е. Ефимов отправился в Италию на 3 года, но прожил там до 1840 года, занимаясь изучением, зарисовкой и реставрацией древних памятников (в т. ч. римского храма Юпитера Громовержца и «дома трагического поэта» в Помпеях). Участвовал в проектировании ряда домов и усадеб, в 1830 году создал проект соборной православной церкви свт. Николая Чудотворца.
С мая по октябрь 1835 года вместе с меценатом В.П. Давыдовым и художником К.П. Брюлловым был в Греции и Малой Азии, «снимая виды с мест и строений», в частности выполнил фасад, разрез и предварительные обмеры храма Св. Софии в Константинополе поле и карту Афона с изображениями монастырей. Рисунки Е.Н. Ефимова заслужили похвалы Ж.О.Д. Энгра и Б. Торвальдсена, а также великой княгини Елены Павловны и великого князя Михаила Павловича.
В 1840 году вернулся в Россию и 29 сентября был удостоен звания академика, в 1842 году избран почетным вольным общником АХ, в 1844 году стал профессором АХ 2-й степени. Будучи знатоком древнерусской архитектуры, в самостоятельном творчестве Н.Е. Ефимов проявил себя как представитель историзма, прежде всего неоренессанса и тоновского (русско-византийского, как называли его современники) стиля.
Основные работы Н.Е. Ефимова связаны с его деятельностью в Комиссии проектов и смет при Главном управлении путей сообщения и публичных зданий. Ему принадлежат планировочные решения центральных площадей Санкт-Петербурга. В связи со строительством 1-го стационарного моста через р. Неву Н.Е. Ефимов перепланировал Благовещенскую пл. (1842-1843 годы). При реконструкции Знаменской пл. (1845 год) определил место Николаевского вокзала (построен К.А. Тоном). Завершил композиции Исаакиевской и Мариинской площадей, начатые О. Монферраном и А.И. Штакеншнейдером; здесь по его проектам были возведены здания Министерства государственных имуществ (1844-1850 годы) и дома министра (1847-1853 годы) в формах неоренессанса, была выполнена ограда памятника Николаю I.
Н.Е. Ефиомв - автор перестройки в духе флорентийского ренессанса ратуши и гильдейского дома для Городской думы на Невском проспекте (1847-1853 годы), других государственных и частных заказов в столице и пригородах, из которых наиболее известен дворец С.Л. Нарышкиной-Шуваловой (1843-1846 годы). Н.Е. Ефимов проектировал общественные здания в средней полосе России; в 1841-1852 годы в составе группы архитекторов разработал 60 образцовых проектов фасадов обывательских домов «в тосканском и венецианском вкусе».
С 1840 году Н.Е. Ефимов - главный помощник архитектора Стасова по реконструкции Зимнего дворца. Участвовал в разработке проектов Георгиевского, Аполлонова и других залов, трудился над реконструкцией Большого (Старого) Эрмитажа (автор Театральной лестницы, 1843-1847 годы), встроил в здание Малого Эрмитажа конюшни, манеж и сараи (1840-1843 годы), совместно со Стасовым (с 1848 года единолично) руководил возведением Нового Эрмитажа по проекту немецкого архитектора Л. фон Кленце.
По проектам Н.Е. Ефимова в Санкт-Петербурге были построены Никольская «Миловская» (от фамилии купца - руководителя общины) единоверческая церковь (1845-1852 годы) и Воскресенская церковь в М. Коломне (проект 1845-1846 годов, окончена в 1861 году при участии А.И. Шевцова, В.Ф. Небольсина, К.Я. Маевского). Оба храма разрушены в 1932 году. 5-главые храмы были выстроены в русско-византийском стиле с некоторыми отступлениями от образцовых тоновских проектов в пропорциях и декоре. 3-частную в плане Никольскую церковь отличали массивная центральная луковичная глава и утонченная высокая шатровая колокольня над притвором.
Первоначальный проект Воскресенской церкви, составленный Шевцовым в барочно-классицистических формах, не был одобрен, и Н.Е.Ефимов разработал новый, в духе тоновской архитектуры. Крестообразный в плане, насыщенный декором с преобладанием аркатурно-колончатых поясов храм венчали 5 близких по размерам глав. Возможно, Н.Е. ЕФимов работал и над проектом единоверческого храма св. вмч. Димитрия Солунского на Большеохтинском кладбище (1846-1853 гды, разрушен в 30-х годах XX века), который по архитектурным формам был похож на «Миловскую» церковь.
Самой значительной работой Н.Е. Ефимова следует считать комплекс Воскресенского Новодевичьего монастыря на Царскосельском (ныне Московском) проспекте (проект утвержден 12 марта 1848 года). В том же году за месяц соорудили деревянную церковь в честь Казанской иконы Божией Матери в простых «клетских» формах (снесена в 1929 году). 3 ноября 1849 года в присутствии императора, который был постоянным попечителем строительства, состоялась закладка собора. Он возвышается в центре комплекса, к югу - настоятельские покои с церковной иконы Божией Матери «Отрада», или «Утешение», к северу - больничный корпус с церкви Трех святителей.
В архитектуре монастыря Н.Е. Ефимов в наибольшей степени проявил себя продолжателем Тона. Строгая, восходящая к классицизму симметрия построек - кубического объема 5-главого собора и фланкирующих небольших 5-главых церквей с шатровыми звонницами - сочетается с отделкой в духе «итальянизирующего» направления русского зодчества XV-XVI веков. Декор типичен для русско-византийского стиля: килевидные, 3-частные и полуциркульные кокошники (некоторые с раковинами), наличники с разорванными фронтонами, аркатурно-колончатые пояса, полуколонки с «дыньками», перспективные порталы. Расположенный при въезде в город со стороны древней столицы, величественный комплекс Новодевичьего монастыря и своим названием перекликался со знаменитой московской обителью, став примером совмещения «древнемосковских» традиций с санкт-петербургскими. Строительство церквей в русско-византийском стиле, возведенных по проектам Н.Е. Ефимова, сыграло значительную роль в придании столице «национального» облика, что согласовывалось с «русскостью» санкт-петербургского периода отечественной истории.
Н.Е. Ефимов спроектировал также ряд православных храмов для Херсонской губернии (1842-1843 годы), Новочеркасска (1844-1845 годы), Лифляндии (1845-1846 годы) и 2 лютеранских храма. В 1848 году он переработал в русско-византийском стиле составленный в 1841 году архитектором И.И. Шарлеманем 2-м проект Сампсониевской церкви на месте Полтавской битвы (строительство: 1851-1854 годы, перестройка: 1894-1895 годы, архитектор Н.Н. Никонов).
Н.Е. Ефимов скоропостижно скончался в расцвете сил, не успев завершить ряд крупных работ. Несколько его построек закончил Л.Л. Бонштедт (дом министра государственных имуществ, здание Думы), совместно с Н.А. Сычёвым - Новодевичий монастырь, где Н.Е. Ефимов и похоронен близ алтаря Казанской церкви. Надгробие в виде мраморного саркофага установлено императорским Санкт-Петербургским обществом архитекторов к столетию Н.Е. Ефимова в 1897 году по инициативе архитектора И.С. Китнера (архитекторы С.П. Галензовский и И.В. Жолтовский).
Старший брат Н.Е. Ефимова, Иван (1795-1841 годы), также выпускник АХ (1815 год), академик, с 1820 года служил губернаторским архитектором в Нижнем Новгороде.