Нэнси астор открыла женщинам британский парламент. Упрямая леди астор, или подлинная жизнь ирской коммуны
Леди Астор. Художник Д.С.Сарджент
Эти двое, диктатор России и крупнейшая политическая фигура предвоенной Британии, действительно встретились - их диалог никогда в советской печати не воспроизводился (через несколько абзацев вы поймете почему), а в западной он похоронен в старых газетах и под горами мемуаристики...
Гламурная, умная, модная, благородная, остроумная и ужасно богатая - все это о ней - леди Нэнси Астор (1879-1964). Она родилась в Вирджинии в США в 1879 году, но стала почетной гражданкой английского города Плимута. Нэнси родилась в богатой семье Лэнгхорнов. У нее было 4 сестры и 3 брата. Одна из ее сестер - Ирен - вышла замуж за знаменитого художника и прославилась как "Девушка Гибсона".
В 1904 году после неудачного замужества Нэнси переехала жить в Англию. В 1906 году она познакомилась и вышла замуж за политика Уолдорфа Астора. По странному совпадению, он тоже родился в Америке в 1879 году и переехал жить в Англию, где его отец приобрел газету Observer.
Для Уолдорфа, выпускника престижнейших Итонского колледжа и Оксфордского университета, политическая карьера была запрограммирована. С 1910 года он - член парламента, одно время - секретарь премьер-министра Ллойд Джорджа. Возможное более высокие ступеньки власти были бы им покорены, если бы...
Нэнси и Уолдорф
Если бы его жена Нэнси не обладала еще более мощными,чем муж волей, притягательностью и амбициями. Брак богатой американки и небогатого английского аристократа являл собой классическое сочетание титула и денег. В Нэнси Астор точно бес сидел.
Несмотря на долгое проживание в Англии, она сохранила американские манеры и обожала эпатаж: объявила себя строгой абстинисткой и алкоголя в рот не брала. Являясь прозелитом секты "Христианское сознание", отказалась от пользования современной медициной. Когда у нее тяжело заболела единственная дочь, леди Астор публично заявила, что только Бог может ей помочь в болезни. И девочка умерла от обыкновенной простуды… Являясь депутатом палаты общин от консервативной партии, леди Астор с присущим ей темпераментом часто спорила с восходящей звездой британской политики Уинстоном Черчиллем. Легенда гласит, что однажды в сердцах она будто бы заявила ему: "Если бы вы были моим мужем, я насыпала бы вам в кофе яду!" Черчилль незамедлительно парировал: "Если бы я был вашим мужем, я бы этот кофе выпил".
Семейным гнездом стал замок Кливеден, а свадебным подарком свекра - стариннная бриллиантовая тиара. Когда же процесс пополнения семьи (пятеро детей) подошел к своему биологическому концу, Уолдорф понял, что его удел - вторые роли в фамильном тандеме. В 1919 году он оставляет свой парламентский пост, а Нэнси занимает его место, блестяще победив на выборах по спискам консервативной партии. Впервые в истории английского паламентаризма женщина была избрана в Палату Общин.
Под именем Леди Астор она будет представлять этот город в парламенте двадцать шесть лет подряд и уйдет в отставку по настоянию мужа лишь в 1945 году. Ее популярности способствовало не только парадоксальное мышление и выдающееся ораторское искусство, не только инициированные ею радикальные экономические и образовательные программы, но также "домашнее" знакомство с выдающимися современниками. Среди гостей замка Кливеден были Уинстон Черчилль и Махатма Ганди, Чарли Чаплин и Бернард Шоу.
В 1931 году Б.Шоу приглашают посетить СССР. Либерально-социалистические взгляды старого писателя были хорошо известны в Кремле, который был в то время озабочен созданием на Западе своего пристойного имиджа. Машина чудовищных репрессий только начинала раскручивать обороты, ее первыми жертвами, наряду с "раскулаченными", стали "вредители" в промышленности, уже встретившиеся с топором советского правосудия. Шоу, не догадываясь о целях организаторов, пригласил с собой в поездку небольшую группу друзей, среди которых были Леди Астор с мужем.
Программа, подготовленная с участием наркоминдела Максима Литвинова, включала "дежурные блюда": показательную фабрику, пионерлагерь, музеи, Большой театр в Москве и Зимний дворец в Ленинграде. (Заметим: суровая дама История, завязывая ленинградский узелок, наверняка улыбнулась, разместив англичан на ночлег именно в помпезной гостинице "Астория", построенной в начале века и названной так в подражание заоокеанской тезке). Но безусловным "гвоздем" был прием у Сталина, длившийся два с половиной часа, Помимо Шоу на нем были Асторы, Литвинов и переводчик. Шел размеренный разговор не предвещавший бури. Расслабившийся Шоу внимал подробностям пятилетнего плана, охотно отвечал на вопросы о самочувствии и политических перспективах Черчилля, в которых, по правде сказать, плохо разбирался, и вдруг...
Далее доверимся дневнику очевидца - виконта Астора. И вдруг Леди Астор спросила "Когда вы, господин Сталин, прекратите убивать собственных подданных?". Помертвевший переводчик замолк, но хозяин Кремля, внимательно следивший за всем происходящим, потребовал перевода ее вопроса и, не изменившись в лице, после паузы ответил в стиле "Правды" :"В нашей стране идет борьба с нарушителями Конституции. Мир наступит, когда нарушения прекратятся". Так Нэнси Астор стала первым и последним человеком в мире, бросившем в лицо Сталину "убийца!".
Ее последние годы были омрачены громким скандалом в высших правительственных кругах Великобритании, в котором оказался замешанным ее старший сын Уильям Уолдорф Астор, виконт. Он был избран в парламент еще в 1935 году и работал в нем рядом с матерью двадцать лет (еще один "рекорд" в истории страны).
Уильям Уолдорф Астор с женой
"Моя самоуверенность, энергия и напор внушают мне отвращение. Я одна из тех женщин, от которых я бы сбежала", - такую точную характеристику дала себе один из самых ярких политиков в истории Великобритании - Нэнси Астор. Эта целеустремленная, умная, уверенная в себе американка по происхождению и британка в душе стала первой женщиной в британском парламенте.
Остроумие и дерзость Нэнси Астор до сих пор восхищает женщин во всем мире. Она не пасовала даже перед Уинстоном Черчиллем, открыто говоря о своем неодобрении его политики. Однако леди Астор пришлось пройти через многие испытания, прежде чем стать примером для представительниц слабого пола, стремящихся занять весомое место в политике.
Будущая парламентарий Нэнси родилась 1879 году в американской Вирджинии в семье небогатого офицера Конфедерации Чисвелла Дебни и Нэнси Уитчер Ленгорн. Нэнси была средней из пяти дочерей. Многодетная семья еле сводила концы с концами. Со временем Чисвелл Дебни начал богатеть: занялся бизнесом на строительстве железных дорог. Несмотря на то, что Нэнси с малых лет проявляла интерес к учебе и показывала хорошие результаты в начальной школе, ее отец считал, что расходы на обучение в колледже излишни. Поэтому девочка так и не получила высшее образование. Вместо этого, едва Нэнси исполнилось 18, ее выдали замуж за преуспевающего жителя Бостона Роберта Гоулда Шоу. Этот брак стал для Нэнси настоящей катастрофой с самого начала: муж не расставался с бутылкой и постоянно изменял жене. Нэнси ушла от него уже через две недели, но родители уговорили ее вернуться к мужу. И даже рождение сына не смогло сохранить семью, после очередной интрижки мужа она подала на развод.
Несмотря на то, что Нэнси родилась в Америке, она всегда испытывала особую симпатию к Англии и мечтала о путешествии в эту страну. В 1904 году ее мечта наконец сбылась. Первая поездка в Англию оказалась очень успешной. Свободную во взглядах, находчивую и умную молодую женщину приняли в британском обществе довольно тепло. За ней ухаживали многие мужчины, а женщины с недоброжелательностью спрашивали, уж не приехала ли она в Англию за их мужьями. "Мне стоило такого труда избавиться от собственного", - насмешливо парировала Нэнси. Впрочем, одному британцу все же удалось заинтересовать Нэнси - Уолдорфу Астору, представителю одной из крупнейших аристократических англо-американских семей. Второе замужество было куда успешнее и счастливее первого. И все же семейного счастья было недостаточно для миссис Астор. С самого первого посещения Великобритании она демонстрировала большой интерес к общественной жизни, отстаивала права женщин и детей. Уолдорф Астор был членом Палаты общин от партии консерваторов. Однако после смерти своего отца он получил звание лорда и автоматически перешел в верхнюю палату парламента. Тогда же леди Астор приняла решение попробовать свои силы на выборах в парламент и одержала бесспорную победу.
"Если бы я знала, как это сложно - быть первой женщиной в мужском клубе парламента, я бы никогда этого не сделала", - признавалась впоследствии своим детям Леди Астор. И все же стойкая Нэнси никогда не позволяла себе демонстрировать на публике свою слабость, поэтому в обществе все были уверены, что в мире британской политики она чувствует себя как рыба в воде. Мужчинам-парламентариям это, разумеется, было не по душе, от чего дебаты в парламенте становились особенно накаленными. Ведь любое слово Нэнси встречало острую критику большинства. Более того, мужчины показательно выделяли ей самое неудобное место в зале, и тогда Астор приходилось буквально перепрыгивать через их ноги. Она не теряла терпения и стойко выдерживала все испытания. И ее старания были не напрасны, уже спустя десять лет в парламенте появилось еще 15 женщин.
Современники отмечали, что у леди Астор был талант совмещать в одном обществе людей совершенно противоположных по происхождению и положению. В ее компании даже представители либеральной и консервативной партии общались без тени соперничества.
В конце двадцатых леди Астор с мужем по приглашению известного писателя Бернарда Шоу посетили СССР и лично общались с Иосифом Сталиным. Причем, как вспоминал Бернард Шоу, скандальная американка даже в разговоре с советским вождем не обошлась без своей известной дерзости, нарушив размеренную беседу, "неудобными" вопросами. Впрочем, как отметил писатель, к чести Сталина, он, не колеблясь, ответил на все колкости Астор.
И все же самый известный обмен колкостями у Нэнси Астор состоялся с британским премьером Уинстоном Черчиллем. Семьи Астор и Черчилль были очень дружны. Однако симпатии Черчилля к дерзкой американке значительно охладели после того, как она стала членом парламента.
Однажды Нэнси пылко бросила знаменитому потомку герцога Мальборо:
"Если бы я была вашей женой, я бы подсыпала яд в ваш кофе". "Если бы я был вашим мужем, я бы выпил его", - не задумываясь, ответил Черчилль.
После Второй мировой войны политическая карьера леди Астор пошла на спад. В начале войны она выказывала антипатию Франции и гораздо больше симпатизировала Германии. Впрочем, ее иллюзии в отношении Германии довольно быстро рассеялись. Однако после окончания войны она уже не стала баллотироваться на выборы в парламент.
Казалось, что для амбициозной и сильной леди Астор не существовало ничего невозможного. Она с легкостью добивалось того, что было не под силу даже многим мужчинам. Она первая открыла женщинам дорогу в британскую политику, доказав, что женщины тоже могут справиться с политикой не хуже мужчин. Но, пожалуй, главное качество, которое всегда выручало Астор, - это удивительно тонкое чувство юмора. Ведь даже на свою высокую позицию во власти она смотрела с большой долей самоиронии. "Что может быть хуже, чем мир, которым управляют мужчины?", - говорила леди Астор. - Разве что мир, которым управляют женщины".
В 1928 году, она уже испытала некоторые трудности, с трудом вырвав победу у кандидата-лейбориста. Ее политическая карьера пошатнулась не только в связи с тем, что Бобби посадили в тюрьму, но и потому, что в своей очередной речи она заявила, что чрезмерное употребление алкоголя явилось причиной поражения Британской команды по крикету. Это вызвало бурю протеста, авторитет Нэнси упал ниже некуда.
Чтобы немного отвлечь и развлечь друга Нэнси, Бернард Шоу пригласил ее в путешествие по Советской России. Несмотря на то, что Нэнси все показанное ей воспринимала скептически, пользовалась любой попыткой выявить недостатки системы и произнести речь, по возвращении леди Астор стали называть сочувствующей коммунистам.
Интересно, что рассказ об интервью со Сталиным не вспоминался в то время ни одним из знаменитых участников интервью, а всплыл гораздо позже, как воспоминание одного из ее друзей, демонстрирующее ее отвагу. По воспоминаниям самой Нэнси, муж строго-настрого запретил ей говорить, однако Сталин сам предложил леди высказаться. Вот тогда леди и спросила его, как долго он собирается убивать своих граждан (была ли эта фраза высказана именно в такой форме, или иной, неизвестно), существуют различные версии и ответа Сталина.
Для такого вопроса не нужно было иметь особенное мужество, будучи иностранной гостьей и членом Парламента, леди Астор была уверена в том, что любое ее выступление не станет причиной англо-русской войны.
Бернард Шоу вспоминает совсем о другом предмете разговора леди Астор - о детских яслях. Леди Астор предложила Сталину послать делегацию, чтобы ознакомиться с английскими достижениями в этой сфере деятельности, что впоследствии и было сделано.
Леди Астор на киностудии.1933 г.
С начала тридцатых началось падение леди Астор. Как и в случае с или Титайной, судьба сыграла с Нэнси злую шутку, причиной которой был выбор “неправильных друзей”.
В имении Асторов, в Клайвдене собиралась высокопоставленная английская верхушка, которая считала, что нацизм не такое уж страшное явление по сравнению с социализмом, а потому они отстаивали политику умиротворения Гитлера. На встречах обсуждались возможные политические ходы и контакты с немецкой верхушкой. Однажды Клайвден посетил сам Рибентроп.
Газета Weekly назвала высокопоставленных особ, собирающихся в Клайвдене, Клайвденской группой и открыто обвинила их в заговоре.
1941 г.
Нэнси, конечно, не тянула на роль заговорщицы, нельзя было назвать ее и сочувствующей фашизму. С фашистами она расходилась хотя бы в одном вопросе, касающемся роли женщины в обществе. Однако, будучи сторонницей анти-католицизма, выбирая из развращенных, на ее взгляд, французов-католиков и трудолюбивых немцев-протестантов, она отдавала симпатии вторым. Была и еще причины - Нэнси не любила большевиков, социалистов и коммунистов, а еще она была замечена в антисемитских высказываниях.
Как видно из переписки с Джозефом Кеннеди, она надеялась, что Гитлер решит проблемы засилья коммунистов и евреев в Европе, на что Кеннеди, в свою очередь, сетовал на усиливающееся влияния евреев в американской прессе.
Письмо Бернарда Шоу к леди Астор. 1939 год
Так как леди Астор никогда не обращала внимание на то, как воспринимают ее окружающие, она не в состоянии была правильно проанализировать свои действия, ее, что называется, несло. Однажды она заявила, что вооружение Германии оправдано, потому что эта страна окружена католиками. После Мюнхенского пакта она заявила, что, если среди чешских беженцев есть коммунисты, они должны искать убежище не в Великобритании, а в Советской России. После австрийского аншлюса от леди Астор досталось и Папе Римскому за то, что тот не поддержал Гитлера.
Клайвден. В 1943 году журнал LIFE сделал репортаж о жизни Клайвдена
Мраморный фонтан в имении Клайвден. 1943 год
Леди Астор с членами семьи за чаем в Клайвдене. 1943 год
Леди и лорд Астор в Клайвдене. 1943 год
Молодые Асторы в одном из залов Клайвдена. 1943 год
Леди Астор в своем кабинете в Клайвдене. 1943 год
Повар леди Астор
Гувернантка детей Асторов в Клайвдене. 1943 год
Камердинер Клайвдена
Гость, спускающийся по лестнице Клайвдена. 1943 год
Комната для гостей в Клайвдене. 1943 год
Один из залов Клайвдена. 1943 год
Нэнси Астор в Клайвдене. 1943 г.
Леди Астор посещает раненых в госпитале для канадских военнослужащих,
размещенном в Клайвдене на время войны. 1943 год
Когда началась война, леди Астор поняла, что совершила ошибку, и даже проголосовала против Чемберлена, но измениться она не могла. Ей виделись католические шпионы, и она продолжала нападать на Сталина и Советы.
Ее политическая недальновидность была настолько очевидна, что ее окончательно перестали воспринимать всерьез.
По окончанию войны стало ясно, что на новых выборах леди Нэнси ждет провал. Муж убедил ее не выставлять свою кандидатуру. Это решение досталось ей тяжело. Свою обиду она выместила на муже. После многих лет счастливой совместной жизни супруги стали жить отдельно, леди Астор прилюдно обвиняла мужа в том, что он сломал еe политическую карьеру, и пошла на примирение лишь перед самой его смертью.
Стоя под люстрой в своей любимой комнате для рисования, Нэнси Астор, американская виконтесса, встретила гостей словами: “Вы, ведь, не надолго?”,
в подтверждении этого она раздала гостям чай. Черное страусиное перо на ее светло-голубой шляпке энергично раскачивалось, потому что она жевала жвачку. Затем она: |
Леди Астор выступает в программе ВВС. 1955 г.
Мэри Стокс и Нэнси Астор в передаче BBC. 1956 г.
С годами ее речи становились все более ожесточенными, она находила все новые поводы для критики. Она критиковала женщин за разнузданность, матерей за то, что они не могут приструнить своих детей, опасалась проникновения в общество национальных меньшинств, но больше всего доставалось мужчинам.
В Америке она была недовольна усиливающимся иностранным влиянием и еврейским лобби, она cоветовала американцам брать пример с английской системы управления, рассказывала как хороша монархия, неграм она говорила, что они должны быть благодарны за период рабства, во время которого их приобщили к христианству, вспоминала, какими добропорядочными были рабы во времена ее молодости. В Родезии она с гордостью заявила, что она - дочь рабовладельца.
1947 г.
Конец жизни Нэнси Астор провела почти в полной изоляции и умерла в 1964 году.
Несколько лет назад английское телевидение показало мини-сериал, попытавшийся объективно рассказать о жизни леди Астор. И вновь разразился скандал, потомки клана Асторов протестовали против оскорбления ее честного имени. Замелькали новые публикации с воспоминаниями о том, какая смелая и решительная, а также добрая и отзывчивая была леди Астор. Однако, это лишь спровоцировало обращение к скандальным историям. Даже после своей смерти противоречивая Нэнси продолжает оставаться в центре внимания.
Нэнси Астор, конечно, не слишком хороший пример для подражания. Однако, ее историю стоит запомнить.
В то время как в Советской России кухаркам предложила принять участие в управлении государством, в Англии в таком управлении представилось поучаствовать простой, хотя и очень богатой, Нэнси Астор.
И хотя ее вклад не был большим, он все же был значительным, с ее помощью женский парламентаризм делал первые шаги. Вслед за Нэнси пришли другие, более умные и подготовленные, они заставили Парламент обсуждать проблемы семьи, положения женщин и детей, традиционно считавшиеся “мужским клубом” низкоприоритетными.
Наверное, стоит запомнить фразу, сказанную Нэнси: “ Если простая женщина может так много достичь, то что тогда не могут другие?»
В 1919 году начался новый этап в жизни Нэнси Астор.
Дело в том, что ее свекр, Уильям Валдорф Астор, долго мечтавший о титуле пэра, за свои щедрые субсидии во время войны, получил желаемый титул, но в 1919 году он скончался. Его сыну пришлось унаследовать этот титул и пересесть из Палаты Общин в Палату Лордов, отказавшись от так хорошо складывающейся политической карьеры. На заседании Консервативной партии, членом которой был лорд Астор, было решено, что освободившееся место на время займет супруга лорда, леди Астор, а лорд Астор попробует провести процедуру отказа от титула, чтобы вернуться к политической жизни.
Успех женской кандидатуры на выборах был предсказуем, за год до этого, как только в 1918 году английские женщины получили свои права, в английский парламент впервые была выбрана женщина - знаменитая ирландка, Графиня Маркиевич, участница национально-освободительного движения Ирландии. Она не смогла занять место в Парламенте, так как отказалась давать присягу “захватчику”. Успех женщины на выборах был оглушительным, потому поддержка Нэнси женским населением была обеспечена.
"Слабый пол" - Чарльз Дана Гиббсон
Леди Астор восприняла предложение с воодушевлением, это было то, чего ей не хватало.
Она должна была баллотироваться от Плимута, откуда был выбран ее супруг. Для успеха выборной кампании у нее не было познаний в политике и связей с феминистическим движением. Она была представительницей высшего класса, иностранкой, в добавок ко всему она была сторонницей сухого закона в стране, где основным времяпрепровождением было распитие алкогольных напитков в клубах, пабах и трактирах.
Однако, она была известна, как благотворительница, у нее были неограниченные финансовые ресурсы, контролируемая пресса. И еще у нее был боевой дух “- Вы разве забыли, что я из Вирджинии? Если мы стреляем, то всегда попадаем в цель»- часто напоминала она.
“У тебя муж - миллионер!” - кричали ей из толпы. «Ну и что, разве ты не хочешь стать миллионером? Поднимите руки, кто здесь не хочет стать миллионером?» - парировала она. Отсутствие манер, поведение, свойственное простолюдинам, отторгаемое английскими аристократами, здесь оказалось ее оружием, ее приняли массы.
При выборе парламентария важны его боевые качества, а Леди Астор умела держать удар.
На тот момент у нее не было соперниц, графиня Маркиевич, а также некоторые известные суфражистки сидели в тюрьме, мужчины же вовсе не являлись ее конкурентами. Итак, это был беспроигрышный ход партии тори, воспользоваться уже открытым путем, чтобы посадить не социалистку, и не националистку, а женщину, придерживающуюся традиционно консервативных взглядов, и оставить парламентское место за собой.
Леди Астор опередила своих соперников на более чем пять тысяч голосов и стала первой женщиной, приступившей к работе в Парламенте.
1919 г.
Парламент принял ее едва ли не хуже, чем до этого - рафинированные аристократы. Одни ее преувеличенно игнорировали, другие не уступали ей места с краю, и она была вынуждена пробираться через весь ряд, карабкаясь через их ноги. Ее речь часто прерывалась оскорбительными выкриками, но она упорно продолжала приходить в Парламент и участвовать в обсуждениях.
В первый же день ей было вынесено замечание за то, что она болтала с одним из депутатов. Она не вела себя вызывающе, леди Астор просто никогда не соблюдала правил. Вспоминали, что она часто задавала вопросы невпопад, отвлекала прения на неважные моменты, и этим приводила в ярость даже очень сдержанных депутатов.
Ей никогда не быть настоящим парламентарием, -писали газеты, - у нее женская чувствительность, она слишком возбуждается. Тем не менее, леди Астор была уникальным явлением в английском Парламенте: женщина - депутат, потому ей прощали все. В важных для нее моментах она рвалась в бой, и тут могло не поздоровиться любому, кто стоял у нее на пути.
Как-то раз во время затянувшихся дебатов предложенный леди Астор билль мог не пройти из-за выхода прений за границы отведенного времени. Один из депутатов, сэр Фредерик Бенберри, встал и предложил дополнения к биллю. Леди Астор ответила, что она не примет дополнения и решительно предложила депутату сесть. Тот ответил, что сядет лишь после того, как дополнения будут приняты. В ответ на это леди Астор подскочила к депутату, размахивая кулаками, и под общий хохот ударила его под ребро, депутат вынужден был сесть. Существует и другая версия этой истории: сэр Бенберри, наоборот, собирался встать и вступить в дискуссию. Нэнси сказала: “Я просила тебя вежливо, просила в грубой форме, теперь я применю грубую силу”. “ Нэнси, у тебя кишка тонка, - ответил сэр Бенберри и поднялся. «Негодяй!”, - воскликнула Нэнси, и тут же повисла на нем, вцепившись в одежду. Сэру Бенберри пришлось сдаться.
Нэнси Астор все же была среди джентльменов, которые не могли ответить леди равноценно, потому Нэнси всегда была на коне.
Однако, Парламент был не слишком уютным местом для женщин, это был традиционно мужской клуб, нужно было обладать мужеством, чтобы слышать при каждой попытке что-то сказать: “Нэнси, сядь!”, “Нэнси, заткнись!”, “Катись в свою Америку!”
. Тем не менее, она продолжала свою речь и без запинки доходила до конца.
Один очень известный политический деятель, возможно, это был сам Черчилль, который был довольно близким другом семьи, встретив ее в пустом коридоре Парламента, поздравил с победой, спустя полгода после того, как она там появилась. Когда же она с удивлением спросила его о том, почему он этого не сделал раньше, тот ответил: «Мне не нравится факт присутствия женщин в Парламенте. Когда ты там появилась, я почувствовал, будто женщина заняла мою ванную
”. Возмутившаяся леди Астор не замедлила с ответом: «Если бы я была такой же уродливой как ты, я бы не боялась женщин, входящих в мою ванную.
”
С теми, кто ей перечил, она была беспощадна. Однажды один из депутатов что-то сказал по поводу ее принадлежности к женскому полу. Она рванулась в бой с той же энергией, с какой терьер, бросающийся на крысу: “Если бы я рассказала им о том, что я знаю о достопочтенном депутате, они бы глубоко задумались…”.
Не была замечена леди Астор и в великодушии к поверженным врагам, узнав о смерти одного из депутатов, с которым у нее была длительная конфронтация, она прилюдно выразила удовлетворение.
Хорошо известна еще одна перепалка с Черчиллем, которому Нэнси сказала: "Если бы Вы были моим мужем, я бы налила Вам в кофе яду”
, на что Черчилль, не раздумывая, ответил: "Если бы я был Вашим мужем, я бы этот яд выпил”.
Наверное Нэнси часто посещали такие желания относительно мужчин, в 1953 году, наблюдая за тем, как пьет свой кофе сенатор Маккартни, она прилюдно заявила: “Как жаль, что в чашке не яд” , что вызвало новый скандал, а редактор одной из газет потребовал судебных разбирательств и наказания леди.
А леди заявила, что она с радостью проведет год в тюрьме, если и сенатор разделит с ней заключение, естественно, в другой камере. Но это уже были времена, когда 73-летняя леди Астор перестала быть политической фигурой.
Она не признавала авторитеты и не соблюдала общепринятых приличий, что завоевало ей скандальную славу, которая во многом походила на славу Жириновского. Обыватель того времени открывал газету со словами: «Ну, что сегодня она сказала?”
А она могла сказать прилюдно Ллойду Джорджу: “Привет, старый негодяй”, или так же на людях, о принце Уэльском: “Мне нравится этот парнишка”.
1923 г.
Все признают, что очень часто даже ее самые близкие товарищи и друзья молились о том, чтобы она помолчала, чтобы лучше она не встревала в те или иные вопросы.
В парламентских речах она призывала к жизни в воздержании, обнаруживала нелюбовь к католикам, обрушивалась на социалистов. Ее называли феминисткой, но ее речи часто, критиковались именно феминистками, да и сама она с феминистками не дружила. Многие представители женских движений критиковали ее за вульгарность, недалекий ум, менторский тон. Однако ее боготворили домохозяйки, секретарши, модистки, стенографистки…Ей многое прощали, ведь она была первой…к тому же, Англию после воинственных суфражисток сложно было напугать или удивить.
1924 г.
Наряду со многими бесполезными и бессмысленными действиями леди Астор, появились первые здравые ростки женского парламентаризма. В английском парламенте заговорили об организации детских яслей, ее личной заслугой было введение ограничения на потребления алкоголя для подростков младше 18-ти лет.
Пик ее политической активности пришелся на 1920-е годы. Процедура отказа от пэрства затянулась, а леди Астор так срослась с ролью, что уже не мыслила себя без трибуны Парламента. Парламент же примирился с присутствием женщин. Леди Астор продолжали выбирать в Парламент Плимутские женщины и мужчины, поддерживающие женское равноправие.
Лорд и леди Астор.
К удивлению многих, вне политической жизни леди Астор могла быть снисходительна к людям, имеющих оппозиционные взгляды. Достаточно сказать, что она сохранила в течение многих лет, до самой смерти друга, очень близкие платонические отношения с Бернардом Шоу, не скрывавшим своих социалистических устремлений. Она успешно сотрудничала с социалисткой Маргарет МакМиллан, помогая ей открыть и содержать детские ясли для детей рабочих.
В ее доме встречались представители разных политических течений, люди разных профессий и разных социальных статусов, там можно было увидеть принца Уэльского запросто, без всяких формальностей, беседующего с незнатными людьми, и даже - социалистами.
Лорд и леди Астор с гостями.1924 год
Слева направо: Эми Джонсон - американская авиатриса, Чарли Чаплин,
Нэнси Астор и Бернард Шоу в гостях у леди Астор. 1931 год.
Однако, леди Астор продолжала оставаться представительницей своего класса, в сознании которого были четкие разграничения на господ и слуг. По воспоминаниям ее горничной леди Астор была домашним деспотом. Она могла быть в один момент ласковой, доброй и щедрой, в другой же - капризной и беспощадной. Газеты обсуждали, что леди Астор уволила прислугу, назвав ее “задирающей нос” за то, что та читала во время своего обеда социалистическую прессу.
В другой раз в газеты попало интервью старого шофера, который признался, что каждый раз, когда он везет леди Астор, она пытается вновь и вновь убедить его отказаться от своих социалистических взглядов.
| Из газет:
“Вы выглядите, как отребье”, - прокричала она с борта корабля своей сестре, миссис Чарльз Дана Гиббсон и делегации Лиги женщин-избирателей, пришедших на пирс для ее встречи. “Вам следует взглянуть на мое новое пальто!” Вне всякого сомнения, это была - Нэнси Лангхорн. Новое пальто привлекло внимание десятка женщин-репортеров, которые разгуливали по берегу, ожидая возможности поприветствовать выдающуюся женщину-политика. Это было что-то меховое из каракульчи с воротником из шиншиллы. «Я купила его по случаю , - объяснила леди Астор, и подмигнула: «Дома я одеваюсь, как Золушка». Вместе с леди Астор прибыл и висконт Астор. По ее просьбе он оставался рядом, пока ее одолевали фотографы и репортеры. Похоже, ему это нравилось… Она была готова к любому вопросу, даже более, чем готова. Она заранее позаботилась о том, чтобы проинтервьировать себя перед высадкой на берег и снабдить прессу результатами этого интервью в виде двух страничек машинописного текста… Кто-то назвал ее лидером женского движения, и она тут же возразила: «Меня слишком переоценивают. Я - обыкновенная женщина, и я - всего лишь символ. Если простая женщина может так много достичь, то что тогда не могут другие?» Говоря об акцентах, леди Астор заявила, что она горда тем, что за столько лет жизни в Англии, она так и не стала говорить на правильном английском. “Я все так же говорю, как ниггер”… Чтобы ни говорили о леди Астор, нужно признать, что она завоевала сердца женщин-репортеров. Они нашли ее “душкой ”, а “русская” блуза с болгарским орнаментом, которая скрывалась под ее пальто, захватили женское воображение, так же как и модная вельветовая шляпка, украшавшая ее стройную девичью головку… Literary Digest for May 6, 1922 |
Биография
Дочь американского миллионера Чизуэлла Лэнгхорна. Переехала в Великобританию в молодом возрасте после развода с первым мужем; там вышла замуж за медиа-магната Уильяма Уолдорфа Астора из промышленной династии Асторов . Для своего проживания нувориши приобрели герцогскую усадьбу Клайвден , где давали фешенебельные приёмы. Консервативных политиков, которые собирались у Асторов, прозвали «клайвденской кликой».
Политическая карьера
Леди Астор стала депутатом Палаты общин в 1919 году и в общей сложности работала в парламенте в течение 25 лет. Она уделяла большое внимание социальным проблемам женщин и семьи и была известна как горячий противник алкоголя: в своей первой речи в парламенте она назвала его «демоном», который является корнем всех зол, а в 1923 году выступила с законопроектом о продаже спиртных напитков лишь лицам, достигшим 18-летнего возраста.
Проявляла также активный интерес к мировой политике. Вначале она и её муж поддерживали премьер-министра Великобритании Невилла Чемберлена и были сторонниками мира с нацистской Германией любой ценой, но после вступления страны 3 сентября 1939 года во Вторую мировую войну стали стойкими критиками пассивного отношения правительства Чемберлена к нацизму . Однако политику Уинстона Черчилля Астор также не поддерживала.
На первых послевоенных выборах в 1945 году Астор не выставляла свою кандидатуру и последние два десятилетия своей жизни провела вне политики.
Известные высказывания
- Леди Астор
: - Если бы я была вашей женой, Уинстон, то подсыпала бы вам яд в кофе.
Черчилль : - А если бы я был вашим мужем, то выпил бы его.
(Уинстон Черчилль , 1912 г.).
Напишите отзыв о статье "Астор, Нэнси"
Литература
- Masters Anthony. Nancy Astor: A Biography. - New York City : , 1981. - ISBN 0-07-040784-3 .
- Sykes Christopher. Nancy: The Life of Lady Astor. - Chicago, Illinois : , 1984. - ISBN 0-89733-098-6 .
Отрывок, характеризующий Астор, Нэнси
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.